— Что вы себе думаете? Куда вы ее заберете? К своей шлюшке?
— Перестаньте. Могли бы подобрать не такое дурацкое слово.
— Лялька заслуживает лучшего.
— Послушайте, — Мендес старался сдерживаться, — я хочу о ней заботиться.
— И как? — голос Кейти дрогнул. — Как о старой собаке? Не уверена, что это правильное решение.
Алекс смотрел на нее с усмешкой.
— А вы что предлагаете? Будете таскать ее с собой по лесбийским вечеринкам как любовницу?
— Она вполне может выздороветь. Полностью. И что потом?
Мендес задумался, после чего уверенно заявил:
— Вы ничего не можете предложить. И вам это хорошо известно.
Они уже выходили, когда девушка за приемной стойкой подняла голову и выкрикнула:
— Panie Мендес?
— Tak?
Мендес подошел к румяной блондинке. Губы у нее не были накрашены, зато на веках лежали поразительно густые серебристо-голубые тени. Голос девушки почему-то пробудил дурные предчувствия.
— Вам звонят. Из гостиницы.
— Благодарю.
Звонил Тобайас.
— Сын? Мальчик крепкий? — в голосе Мендеса впервые с тех пор, как он ступил на польскую землю, звучала радость. — Как Ли?
— Роды прошли не вполне благополучно, но для волнений нет оснований. Плацента отделилась не сразу, поэтому пришлось ее удалять. — Голос Тобайаса звучал ободряюще. — Такое случается сплошь и рядом, как мне сказали. Она потеряла немного крови, вот и все. Доктор рядом.
— Других осложнений нет?
— Я бы хотел знать, когда ты возвращаешься? — спросил Тобайас.
— Сейчас это невозможно. К сожалению, Ляльке нельзя лететь.
— Ты имеешь в виду лететь в Лондон? Хочешь ее сопровождать?
— Я привезу ее в Экс.
Возникла пауза.
— Хочешь, чтобы я сказал это Ли?
— Ну конечно, — сказал Алекс с раздражением. — Если только я сам не могу с ней сейчас поговорить.
— Она еще не отошла от наркоза, — сказал Тобайас. — И все же…
— Что?
— Мне кажется, тебе лучше позвонить снова и самому ей все сказать. Ты не против?
— Отсюда сложно звонить, — ответил Мендес. — Видишь ли, прошлый звонок мне пришлось сделать из французского посольства. Ты представляешь, насколько это хлопотно? Чтобы позвонить из Кракова в Варшаву, ждешь четыре часа. Скажи ей сам. Она не ребенок. Объясни. За больной женщиной нужен уход. Лейси появился?
— Да, — ответил Тобайас.
— Давай, ты справишься! — сказал Мендес. — Я уверен.
12
Тобайас раздраженно мерил шагами комнату. Тер туфлей ворс ковра. Мендес с его самоуверенностью стал просто невыносим. Справишься! Да представляет ли он, что именно происходит в его нелепом замке? Понимает ли, насколько все сложно? Какую власть здесь имеет Лейси? И как ни дико, но теперь не Тобайас, а ребенок — и только ребенок — служит защитой Ли. В комнате, где она приходит в себя после родов.
— Я тебя раскусила, — сказала она Тобайасу. — Тебе самому нравится Джек, разве нет? Так с какой стати мне с тобой считаться?
И теперь он должен идти к ней? И сказать что-то вроде: «Извини, но Алекс сообщил мне, что возвращается сюда со своей женой»? Ну да, старый друг помогает в беде. Лейси живот надорвет от смеха. К тому же это станет для него сигналом к действию. Что бы он там ни задумал.
Нет. Тобайас открыл дверь своей спальни и остаток ночи провел на ногах. Первый раз его власть пошатнулась, когда он прочел дневник Алекса. Ну как он мог поддаться этому искушению? А все же тайком, снедаемый чувством вины, жадно его проглотил. Бесстыдно, слыша голос Лейси. Что он там искал? Признаки слабости, признаки какого-то умысла? Бессердечность? Хотел убедиться, не прав ли Лейси, не кроется ли под благородной личиной алчность? Не услышит ли он некий внутренний голос, утверждающий: «Главное — денежки»?
Но не обнаружил там ничего подобного. А только голос ребенка, страдающего от непоколебимой уверенности отца, мучимого хаосом собственных сомнений, неспособного отбросить их. И вот такая запись:
Я снял кольца с его рук. Если я их удачно продам и уеду в Северную Африку, а может, и в Англию, но не в Нью-Йорк, то, вероятно, смогу начать жизнь самостоятельно. Билеты продать нетрудно. Но как оценить кольца? Меня надуют при первой же сделке!
Полагаю, так и случилось, подумал Тобайас. Лейси со своей теорией попал пальцем в небо. Раз Алекс оказался в том же районе Лондона, что Лялька и Клара. Но не в этом суть. Лейси одержал победу, просто-напросто заставив Тобайаса копаться в рассуждениях Алекса. Он его совратил, Тобайас пошел у Лейси на поводу, потерял возможность становиться в позу. Теперь Тобайас не мог его укорять.