Ида Мартин
Дети Шини
Глава 1 ==========
Всё началось сразу после Нового года. Прямо первого января и началось. Но я узнала об этом только третьего, когда мы с родителями вернулись из подмосковного дома отдыха.
Мы никуда не ездим всей семьёй, да и праздники проводим только в компании шумных родительских друзей. С самого моего детства так, но я всё равно никак не привыкну.
Каждый раз чувствую себя не в своей тарелке, особенно когда они начинают приставать с различными вопросами: о школе и друзьях, о парнях, о том, что я думаю и чувствую. Почему я не болтаю с ними, не веселюсь, не танцую и отчего "такая напряженная".
Мне не нравится рассказывать о себе, но не только из-за того, что я не такая открытая, как мама или папа, но ещё и потому, что эти люди постоянно забывают, как спрашивали то же самое на прошлой встрече. Но я прекрасно понимаю, что на самом деле, слушать меня им совершенно неинтересно.
Дети вообще мало кого интересуют, а подростки и подавно. Ведь, как сказала тётя Наташа: "какие у вас могут быть проблемы? Живите себе и радуйтесь". И, действительно, нам не нужно заключать договоры, брать кредиты, искать заказчиков, согласовывать проекты, оплачивать счета, а значит, и проблем вроде бы нет, однако всё равно просто жить и радоваться отчего-то никак не получается.
На этот раз им представилась отличная возможность посмеяться над цветом моих волос. Киноварь, рубин или гранат? Я сказала, что не знаю. А они завели "ну, что ты?", "неужели тебе всё равно?", "ты же девушка". Пришлось ответить, что мои волосы тупо красные, и уйти играть в бильярд. Я всегда в таких случаях уходила играть в бильярд, там было спокойно, никто не доставал, и я часто выигрывала.
Но позже мама всё равно сделала мне выговор, что так разговаривать невежливо, а я объяснила, что невежливо судить всех по себе, и оставшиеся два дня мы почти не разговаривали.
В тот день, пока мы ехали из дома отдыха, я всю дорогу глазела в окно, сквозь снежную белую мглу, и думала о том, что хотела бы взять и затеряться навсегда в этом снегу, где-нибудь по дороге, среди немых белых полей, за пустым безликим горизонтом, сама по себе, здесь и нигде. Превратиться в лёгкое облако или пар и плыть над землей, ни с кем не разговаривая, ничего из себя не изображая, не думая ни о чем и не беспокоясь. И от этой глупой фантазии на какой-то миг мне стало удивительно легко и спокойно. Возможно, то было предчувствие или ожидание, а может и то, и другое.
Но когда мы вошли в квартиру, скинули сумки и разошлись по своим комнатам, неясное волнительное чувство освобождения мигом исчезло, будто и не было, а на его место вернулась привычная каждодневная тяжесть. Тупая и тянущая, точно камень привязали к сердцу на длинную веревку и бросили волочиться под ногами.
Так что вернуть меня к жизни мог теперь только ноут.
Первым делом, открыв компьютер, я принялась удалять штампованные поздравления с Новым годом, на которые обычно принципиально не отвечаю. Некоторые особо сообразительные умудрились поздравить меня с этим дурацким праздником и в ВК, и в ФБ, и даже на почту открытки прислали. Глупые, целый год из жизни ушел, а они радуются.
Когда же я наткнулась на письмо Кристины Ворожцовой из девятого класса, то уже почти отправила его в корзину, однако раньше Кристина и в социальных сетях-то мне никогда не писала, а в теме её письма ничего не говорилось про Новый год, там было просто: "Для Тони", будто на мою почту могли приходить письма для кого-то другого.
Само же письмо звучало так: "Привет, Тоня! И, пока, Тоня! Уверена, ты меня поймешь. С любовью, Кристина", а чуть ниже гиперссылка на Ютуб. Подобное заявление сразу показалось подозрительным. С чего бы это Ворожцовой любить меня?
Прежде чем перейти по ссылке, комп немного побуксовал, подумал, но потом всё же открыл видео-ролик.
На экране -- сама Кристина с длинными черными распущенными волосами и в белой ночнушке.
Меня аж передернуло: ни дать, ни взять девочка-призрак из фильма "Звонок". Позади неё стена увешанная плакатами разных актеров и групп: кое-где на стыках между ними едва различимо проступали светлые обои в мелкий цветочек.
В последнее время Кристина сильно изменилась. Когда-то она выглядела как типичная отличница, вся такая прилежная и аккуратненькая, с косичкой до попы, в плиссированной юбке ниже колен и черных блестящих туфлях-лодочках.
Она старательно училась и участвовала почти во всех школьных мероприятиях. Но в прошлом учебном году её точно подменили.
Как-то раз я обедала в столовой, и тут вошла она. В черном длинном платье до пола, а-ля девятнадцатый век, глаза подведены черными стрелками, даже ногти на руках черные, а волосы забраны наверх и в пучок уложены. Допотопно и, по меньшей мере, странно. Учитывая то, что наша школьная форма обычного синего цвета.
Сначала я подумала, что это у них репетиция какого-то спектакля, но когда через пару дней перед первым уроком я натолкнулась на неё в раздевалке, то поняла, что она теперь так ходит всегда. Краем уха я слышала, как наши девчонки её обсуждают, но мне нет никакого дела ни до сплетен, ни до наших девчонок, поэтому оставалось только гадать, что же с Ворожцовой произошло.
В этом ролике лицо её было очень бледным, глаза опущены, точно стеснялась смотреть в камеру, хотя чего там стесняться, если снимаешь сам себя? Но потом я поняла, что у неё там внизу лежит листок, по которому она, едва шевеля губами, читала:
"Помочь никто не может. Всё хорошее или не со мной, или уже было. Мифическое счастье? Возможно. Для того, кто способен что-то изменить. Но вчера -- не вернешь, сегодня -- кажется мало, завтра -- не наступит никогда.
Мы все одиноки на пути бесконечных страданий, а мои слова -- бессмысленный пустой звук в яростно ревущем гуле одиноких голосов. Каждый хочет высказаться, но никто никого не слышит, не видит, не чувствует.
Никто никому не нужен. Выживает лишь тот, кто придерживается законов эгоизма, подлости и силы. Дружба ничего не стоит, а смерть сильнее любви.
Возможно, у меня и был шанс, но несколько обычных людей, моих ровесников, которые ходят с вами по одним улицам и дышат одним воздухом, наглядно показали мне, насколько я слаба и беззащитна перед этим варварским, жестоким миром".
После этих слов Кристина подняла голову:
-- И я бы очень хотела, чтобы их знали в лицо.
Она вытащила листок А4 и показала в камеру, на нем была распечатана фотография.
-- Даня Марков, -- полушепотом сказала Кристина и сама ещё раз взглянула на листок, словно не была уверена, что это он.
Марков! Мой ботанический одноклассник. Какой ужас! Что он ей такого сделал?