А в последнее время пристрастился он почему‑то к Сочи. Говорит, что все мировые курорты уже видел, и они ему поднадоели. Пора, говорит, начинать отечественные поддерживать своим присутствием. То ли шутит, то ли заодно присматривается, куда тут деньги можно вложить, он человек вообще‑то цепкий. Сочи, говорит, – это, во–первых, ближе, во–вторых, не хуже, а что касается девочек, так они здесь даже лучше.
Тут надо вам пояснить, что он как мужчина мало привлекателен – маленький, щупленький, некрасивый, нос у него кривой, к тому же. Он успехом у женщин никогда в жизни не пользовался. Жена такая же – неказистая, вечно дома сидит, он с нею никуда не ездит и даже не выходит, по–моему, стыдится её.
А когда он наезжает в Сочи, то снимает апартамент в лучшей гостинице – «Рэдиссон–Лазурная» — и сразу пускается в загул, ночь напролёт гуляет, две, три. Потом полдня отсыпается и – назад. И обязательно ему нужно, чтобы во время этих загулов рядом с ним находились молоденькие, красивые девочки, ноги от ушей, а сам он им едва до ушей и достаёт. При этом ему даже не обязательно, чтобы они с ним спали, ему достаточно, что он сидит ночью в ресторане в их окружении, или плавает с ними в бассейне, или разъезжает по городу в лимузине (там они на прокат). Он себя чувствует этаким султаном. Его там все знают, и когда он приезжает, девочки уже в очереди стоят, чтобы к нему попасть, потому что денег он не считает, раздаёт налево–направо, и все зелёными, разумеется.
И вот с этим Лёвой вышло такое приключение.
Он, видите ли, решил как‑нибудь необычно встретить старый Новый год. И прямо из Питера заказал номер в горном отеле, есть тут такой в Красной Поляне, «Пик–отель» называется. Сам я там не был, но Лёва рассказывал, что подниматься надо аж на 600 метров над уровнем моря, притом узкой, извилистой дорогой вдоль скал – уже экзотика, женщины, кто первый раз, просто визжат от страха. Сам отель стоит как бы в чаше, вокруг – горы в снегу, одним словом – сказка!
И вот он отправился туда с двумя девицами сочинскими, снял в «Пик–отеле» не просто люкс, а так называемую «Казанова–рум», понимаете, да?
— Нет.
— Ну, это такой номер, специально оборудованный для влюблённых, или, как они там говорят, «для романтических парочек».
— Господи, это что ещё за оборудование такое? – выкатила глаза лиловая дама.
— Не пугайтесь, мадам, ничего особенного, просто джакузи стоит прямо в комнате. Можно из постели в джакузи нырнуть, и наоборот. Итак, поселился он со своими девицами, и в первый день всё шло по плану: покатались они на снегоходе, потом на лошадках, потом по канатной дороге поднялись в горы на высоту 1,5 тысячи метров, Лёва говорит, вид оттуда – швейцарские Альпы отдыхают! Вниз на параплане хотели спуститься…
— А что это – параплан?
— Вроде парашюта, прицепят вас и пустят с горы, вы и парите себе над всей этой красотой, пока не приземлитесь внизу, на склоне.
— Страх какой…
— А люди большие деньги платят, чтобы этот страх испытать, адреналинчику в кровь добавить. Но девицы Лёвины тоже забоялись, и он не рискнул, да и замёрзли. Спустились, как поднялись, — на канатке. А в «Пик–отеле» – тепло, уютно, камин трещит, а над камином головы оленей, туров развешены… Они сразу – в турецкую баню, на камнях погреться, после – в бассейн, он там целый холл внизу занимает – плещешься, Лёва говорит, а вокруг – через стеклянные стены – горы в снегу. Ну, а ночью в ресторане стол накрыт, свечи, ёлка живая …
— Они одни там были, что ли?
— Почему одни? В это время там много таких, романтических парочек, как эта… троечка. В общем, встретили они старый Новый год, дичи поели…
— А какой, не говорил? – с уважением к Лёве и к дичи поинтересовался худой, смуглый господин и даже слюну сглотнул (близилось время ужина).
— Говорил: медвежатина, оленина…
— О–о!..
— Под утро поднялись они в свою «Казанова–рум», Лёва как рухнул на широченную эту кровать, так и вырубился. Не до секса ему, конечно, тем более – втроём. А ну‑ка, столько удовольствий сразу! Ну, вот. А утром ждала его большая неожиданность. Попробуйте угадать, какая.
Никому ничего не хотелось угадывать, все смотрели в ту сторону, где темнели хребты гор, и сокрушённо вздыхали.
— Я однажды канаткой на Эльбрус поднимался, – похвастался обгорелый. – Тоже ничего.