Сухой мужчина с большим носом и впалыми щеками сидит перед ним и даже не притрагивается к ужину, но очень смело налегает на рюмку с водкой. Как обычно, такие ужины заканчивались очередными криками, рукоприкладством и горькими слезами маленького мальчика. Казалось бы ты еще малыш и ходишь в садик, как тут бац: ты уже в техникуме заигрываешь с самой красивой девчонкой с параллельного курса; бац и ты хоронишь собственную мать, на похороны которой отец даже не пришел. Мгновение и ты случайно становишься отцом ребенка, которого убить вам не позволяют родители девушки, но и помогать с ним тоже не хотят. Отчаяние, презрение и осуждение. Все это были воспоминания Бориса, которые не давали ему нормально выспаться ночью. Холод шел с Борисом нога в ногу с самого начала его жизни и продолжает до сегодняшнего дня. Нелюбимая женщина, нежеланный ребенок. Даже в мужья я не гожусь для этой женщины: нищенская зарплата, никакого наследства, чувств и заботы. Я забрал ее жизнь, так же как и она забрала мою, мы в животе: захлёбываемся желудочным соком, как те самые мамины блины. Изо дня в день один и тот же сон, он мешает умыться и встать, но выхода нет, иначе эти спиногрызы сдохнут от голода вместе со мной. Я не знаю почему она не ушла от меня еще пять лет назад. Наверное, постаралась семья, которая убедила ее в вере о любви до гроба и что разводиться ни в коем случае нельзя, а вот терпеть меня - вполне можно. Борис прямо с кровати направился к шкафу с одеждой. Рубашка с желтыми пятнами пота, смердящие ботинки и мертвые глаза. Прямо перед выходом он увидел календарь на котором красным маркером в кружок был обведен день « среда, пятое апреля, две тысячи двадцатый год», то есть - после завтра. Небольшая улыбка промелькнула на лице Бориса, и его шаги прибавили жизни. Дима. Лексус Димы с личным водителем подъехал к одиноко стоящему банкомату на ночной улице. Из окна он оглядел улицу с одного конца до другого, убедился, что поблизости никого нет и вышел. Небольшую стопку денег нужно перевести родителям на карту, которой они никогда не пользовались. Дима лично завел ее для них с целью помогать им в материальном положении, но каждый перевод так и оставался не тронут. Взгляды и принципы его, до костей православных родителей, не позволяли им принимать помощь в виде злобы и грязи. Именно злом считали родители все эти бумажные купюры. С самого детства ему рассказывали о великом демоне - деньгах, по чьей воли каждый день умирают люди, продаются и ломаются. Весь мир играется со злом. Его семья использовала то самое зло в минимальном количестве: на еду и ботинки. Раз дьявол распорядился, что еда стоит купюр, то выбора нет. Остальное они создавали сами: одежду(хорошую обувь шить у них не получалось, но попытки были), некоторые овощи. Все это было в скромных размерах. Так из-за недоедания в седьмом классе, Диму положили в больницу, а родителей хотели лишить прав и упечь в дурку, но всем быстро стало наплевать. Скромная одежда была причиной продолжительной травли в школе. Худой и в обносках Дима терпел изо дня в день нападки избалованных подростков. Холод всегда пробирался под его одежду и в желудок. Окончив школу, не обделенный умом Дима, вырвавшись из родительского дома, окончил институт с отличием, во время стажировки проявил себя лучше всех. Так он и стал начальником демона. Родители, узнав о достижениях сына, без сомнений отказались от него и его помощи, ведь он примкнул ко злу. С уведомлением о переводе на смартфон пришло напоминание о « среда, пятое апреля, две тысячи двадцатый год». Он почувствовал, как на улице стало теплее и подумал о дополнительных чаевых водителю. Коля. Тусклый свет лампы падал на листы тетрадок. Этой ночью ему нужно проверить контрольные диктанты пяти классов по тридцать человек. Сухость во рту не проходила после глотков крепкого кофе. Сон, словно молотом стучал по его голове, он слега нагнулся над работами и заснул. Старая бабка стоит со свернутым ремнем в руках и кричит, но эти возгласы до него не доходят. Бабушка заставляет переписывать ошибочную работу ровно пять раз, столько же хлопков обычно она делает по его спине за каждую ошибку в слове. Его родители бомжи и появился он на свет зимой, прямо на улице. Никому не известно на сколько дезинфицированным ножом ему перерезали пуповину и сколько протащили в лохмотьях до дома старухи. Холод встретил его самым первом в этом мире. О своих кровных родителях он больше ничего не знал. Это были времена ловли бомжей, а после - продажи их органов на черном рынке. Бабушка, по совместительству мать его матери, выгнала дочь из дома сразу после признания о любви к бездомному. Не без омерзения она приняла подарок своей дочери, все-таки небольшая жалость в ней жила, которую после, Коля так ни разу и не наблюдал. На его спине гематомы достигали размеров обычной тарелки. В школьной раздевалке он пытался, как можно лучше их скрывать, чтоб вопросов не возникало, иначе воспитание бабушки будет в два раза суровей. Так над каждой ошибкой он пыхтел по целому дню, не помогали даже слезы. Порой ему хотелось просто удушиться этим ремнем, чтоб больше никогда не совершать ошибок. В его жизни, кроме русского языка ничего не было, поэтому он и стал педагогом. Через открытую форточку в комнату пробрался ветер, и перелистнул страницы. Коля разомкнул глаза, открыл личный журнал с пометками и увидел записи о « среда, пятое апреля, две тысячи двадцатый год». Кажется силы вновь вернулись к нему, он отхлебнул из чашки и продолжил работать. Глава третья. За 6 часов до праздника солнца. Борис