Одна небольшая мера комфорта — столь же плохо, как это для меня, это должно быть намного хуже для Стива. Моя вина ничто по сравнению с его. Я был втянут в злые игры мистера Тайни, но Стив бросил сердце и душу в них. Его преступления далеко перевешивают мои, поэтому его страдание должно быть, намного больше.
Если он не признает свою вину. Возможно, вечность ничего не означает для него. Возможно, он только воспален тем, что я побил его. Могло случиться так, что он не волнуется о том, что он сделал, или понимает только каким он был монстром. Он мог бы быть довольным здесь, размышляя с нежностью над всем, чего он достиг.
Но я сомневаюсь в этом. Я подозреваю, что признание мистера Тайни разрушило большую часть безумных защит Стива. Знание того, что он был моим братом, и что мы оба были марионетками в руках нашего отца, должно быть, встряхнуло его. Я думаю, учитывая время, чтобы размышлять — и это — все, что можно делать здесь — он будет оплакивать то, что он сделал. Он будет видеть себя таким, каким он действительно был, и ненавидеть себя за это.
Я не получил бы от этого удовольствие. Там, однако, милостью богов …, Но я все еще презираю Стива. Я могу понять, почему он так поступил, и мне жаль его. Но я не могу простить его. Я не могу растянуть это далеко.
Возможно это другая причина почему я здесь
Я снова отступаю от болезненных воспоминаний. Удалившись из мира вампира, делая вид, что этого никогда не было. Я воображаю себя ребенком, проживающим те же самые дни много раз, отказываясь пойти в день, когда я выиграл билет в Цирк уродов. Я строю прекрасную, закрытую, удобную действительность.
Я — Даррен Шэн, любящий сын и брат, не самый лучший мальчик в мире, но далеко не самый худший. Я помогаю по хозяйству маме и папе, борюсь с домашней работой, смотрю телевизор, болтаю с моими друзьями. Один момент мне шесть или семь лет, в следующий десять или одиннадцать. Непрерывно прокручивая назад на себя, проживая прошлое, игнорируя все, о чем я не хочу думать. Мой лучший друг Стив. Мы читаем комикс, смотрим фильмы ужасов, рассказываем шутки друг другу. Энни ребенок, всегда ребенок — я никогда не думаю о ней как о женщине с собственным сыном. Вампиры — монстры мифа, как оборотни, зомби, мумии, не следует принимать всерьез.
Это — моя цель стать Дарреном моих воспоминаний, потерять себя полностью в прошлом. Я не хочу больше иметь дело с виной. Я сошел с ума и выздоровел. Я хочу сойти с ума снова, но на сей раз позволить безумию поглотить меня целиком.
Я изо всех сил пытаюсь исчезнуть в прошлом. Вспоминая все, картины, детали более точно каждый раз, когда я повторно посещаю момент. Я начинаю забывать о душах, Озере, вампирах и вампирцах. Я все еще получаю случайные вспышки действительности, но я их быстро подавляю. Размышляя как ребенок, вспоминая как ребенок, становясь ребенком.
Я почти на месте. Безумие ждет, раскинув руки, приветствуя меня. Я буду жить ложью, но это будет мирная, успокоительная ложь. Я жажду этого. Я упорно тружусь, чтобы сделать это реальным. И я добираюсь до этого. Я чувствую, что я скольжу ближе к этому. Я достигаю лжи с усиками моего ума. Я чувствую ее вокруг, исследую ее, начинаю скользить в нее, когда внезапно — новое ощущение …
Боль! Тяжесть. Повышение. Безумие оставлено позади. Вода Озера закрывается вокруг меня. Иссушающая боль! Поражаясь, кашляя, задыхаясь. Но от чего? У меня нет оружия, чтобы победить, никакого рта, чтобы кашлять, нет легких, чтобы задохнуться. Эта часть имеет безумие? Я …
И внезапно моя голова — фактически, реальная голова! — ломает поверхность. Я вдыхаю воздух. Солнечный свет ослепляет меня. Я выплевываю воду. Мои руки свободны от Озера. Я окружен, но не душами мертвых — сетями! Люди, их тянули. Выхожу из Озера. Кричу от боли и растерянности — но никаких звуков. Формирование тела, невероятно тяжелое после всего этого невесомого времени. Я приземляюсь на твердой, теплой земле. Мои ноги тянутся из воды. Пораженный, я пытаюсь встать. Я встаю на колени, затем падаю. Я тяжело ударился об землю.
Снова боль, свежая и пугающая. Я сворачиваюсь в клубок, дрожа как ребенок. Я закрыл глаза от света и рыл пальцами землю, чтобы убедить себя, что это реально. И потом я рыдаю слабо как невероятно, изумительно, невозможно, осознавая — я жив!
Глава 14
Солнце отчаянно светило на меня, но я не мог унять дрожь. Кто-то обернул вокруг меня одеяло, ворсистое и толстое. Он щекочет как сумасшедшее, но ощущение приятное. Любое ощущение приятно после онемения Озера Душ.