- Тебе это интересно?
- Но они все роботы, твои клоны - на одно лицо...Как ты их различаешь?
- Что ты, что ты!.. Они все, - убеждаю я Юлю, - очень разные, замечательные и очень живые, они просто... Ну, знаешь!..
- Представляю себе...
- Вот видишь!.. Что же касается их имен...
- Да, как?! Как ты их отличаешь?
- Хм! Ну, просто! По именам!
- По именам?! Да, действительно... Но они ведь все...
с "ТЫ" начинается каждое нестерпимо и щемяще долгое утро...
утрою старания, устрою тебе сладчайшую из мук - не касаться...
не касается нас часов старательных тиканье когда я в твоих руках...
ах-аю, неприрученная, прикусываю губы дольку до брызгающего алого...
Гоу-гоу! знаешь, а ты непрост...
А ты - проста?! Ей, видите ли, нужна конкретика!
Это какое-то наваждение - Тинн... «с... «Т» начинается...».
Что же касается их имен, то мне ведь достаточно различать только камни, которые они кладут в основание Пирамиды. Да, только камни... Принадлежность к расе или нации здесь не имеет значения. И никакие имена не нужны!
- Македонский и Сократ - греки, - говорит Юлия, - Цезарь - римлянин, Лео - итальянец, Наполеон - француз, Эйнштейн - еврей, Ленин - русский, Коперник - поляк, Папа Римский - немец...
- Ты забыла Эхнатона и Нефертити, Клеопатру...
- Да, и они! Египтяне!.. Как они понимали друг друга?
- Как мы с тобой.
- Они разговаривали на эсперанто?
- Они не знали, что они греки, римляне и евреи, и говорили на...
- На английском?
- И на английском.
- Какой же язык был для них всех родным?
- Язык мира и язык любви.
- Но они так и не смогли договориться!
- Не смогли... Когда стали говорить языком войны.
- Да, интересно, - говорит Лена, - весело тебе было. А что Тина, вы её, так сказать, тоже пришпилили?
Это для меня ещё один неожиданный вопрос!
Пулю же, так меня и не настигшую, я прячу в ящик стола...
Ещё пригодится.
- Как это - «пришпилили»?
Тину?..
- А кого мы еще «пришпилили»?
- Да все у вас как кузнечики на бархате... Пришпиленные...
Эх, если бы и Тина была среди них!
Её не пришпилишь!
Ей, видите ли, нужна конкретика!
Да на!..
«Мои слова почти всегда как преступление. Не знаю, как мне говорить, о чём-нибудь, Чтоб нравиться тебе. Но я могу учить, Так полагаю, Не могу сказать, но вижу, как. Мужчина ведь частично не мужчина, С обычной женщиной. Возможна и договорённость...».
Да, пожалуйста!
- О чём это ты? - спрашивает Лена.
Хм!..
Глава 3
Это становилось смешным: мы не могли ни на ком остановить свой выбор.
- Мир начинался с Адама, - сказала Анаис, - кто вам нужен еще?
Я знал, что Адама трогать тоже нельзя. Ни Адама, ни Еву. Ни Иисуса. Лолит? Или как там её - Лилит? Начать, так сказать, с ab ovo?
- Не уверен, - сказал я.
Анаис посмотрела на меня так, словно я стал преградой на ее пути в церковь.
- Гермес Трисмегист, - тихо проговорил Юра.
Все слышали. И промолчали.
Сегодня известно, что Ной, пускаясь на ковчеге в свое спасительное плавание по волнам Мирового потопа, прихватил с собой и останки Адама. И теперь эти останки (его ребро, крохотный обломок кости, который мы еще не успели идентифицировать), с огромным трудом добытые той памятной экспедицией к Ноеву ковчегу, что до сих пор покоится на склоне Арарата, эти самые его останки, хотя и были в наших руках, я не решался пустить их в дело. Геном Адама был перенесен в стволовые клетки, жизнеспособностью которых Юра не мог нарадоваться.
- Не зря Бог все-таки создал Адама по своему образу и подобию: клетки светятся божественным светом! Их просто распирает от счастья! - восторгалась Ксения. - Начнем?
Но внутренний голос проорал мне: «стоп!», и я не двинулся с места. Почему? Я даже не пытаюсь искать ответ на этот вопрос. Может быть, потому, что в каждом человеке, жившем и все еще живущем на этой Земле, есть частичка того Адама, нашего пра-пра-пра-родителя, и Адама, и Евы. Все мы из одного яйца, одной красной человеческой крови и кровь эта священна. Честно признаться - я просто не решался нарушить существующий все эти миллионнолетия порядок вещей. Жора с Юрой тоже были на моей стороне.
- Тогда кто-то из шумерийцев, - произнесла Нана, истолковав мое молчание, как похороны Адама, - Гильгамеш, или кто там еще? Если вам не нравится Хаммурапи.
И снова никто не откликнулся на ее призыв.
Мы шли уже по пятому кругу.
- Тину же, - говорит Лена, - взяли бы Тину!