Три детских трупика оказались выпотрошены, как бараны. Раздеты догола, животы взрезаны острым ножом. Кишки, печень, почки, аккуратно разложены на трубах, протянувшихся вдоль стен. Одежда сложена так же аккуратно, тремя стопками. И ни капли крови на ней. На стене виднелась надпись кровью, дурацкий стишок:
Костя дал команду Саше Безродных, и тот стал щёлкать фотовспышкой. Потом оперативники сняли отпечатки пальцев, бережно собрали все улики. И только после тщательного осмотра Костя разрешил увезти тела и предоставить их патологоанатому и судмедэксперту. Впрочем, вскрытие уже сделано и всё разложено по полочкам, то есть по трубам.
Костя сидел в своём кабинете и просматривал фотографии с места преступления. Будь он моложе, как тот участковый, тоже стал бы заикаться. Страх-то какой! Кому понадобилось разделывать детей, как свиней? Что за сумасшедший объявился в их городке? И ещё этот стишок идиотский. Сантехник Потапов. Кто такой сантехник Потапов?
Следователь сделал запрос во все ЖЭУ города. Ближе к обеду пришли ответы — рабочие с такой фамилией нигде не числятся.
Заодно Степнов решил проверить и того сантехника, который нашёл трупы. Оказалось, что Бессонов на хорошем счету, на учёте не стоял, ни в полиции, ни в дурке. И вызов дежурной аварийки действительно был, Бессонов не соврал. Приехали в семь утра, а детей убили, судя по трупному окоченению, ещё прошлым вечером, часов в восемь или в девять.
Оперативная информация поступила во второй половине дня. Убитые дети проживали в соседнем доме. Ваня Григорьев, одиннадцать лет, Витя Санников и Саша Егоров, оба по двенадцать лет. Родители особо и не тревожились, потому что дети часто оставались ночевать друг у друга и появлялись только на следующий день.
С родителями надо поговорить самому, это тонкая работа, такую на оперов не повесишь. И уж, конечно, не вызывать их в отдел, а ехать к ним.
— Дело продвигается? — спросила его Марианна, зайдя в кабинет.
— Пока нет. Картина примерно такая — дети играли в подвале в карты. Кто-то зашёл туда, раздел их, аккуратно сложил одежду, а потом не торопясь разделал одного за другим. Они не кричали (может быть, были оглушены), иначе кто-нибудь на первом этаже обязательно услышал бы — в подвале звукоизоляции никакой. Потом, макая палец в кровь, убийца написал на стене вот этот стишок: «Дети в подвале играли в картишки, Сантехник Потапов убил всех мальчишек». Орудия убийства не нашли. Сантехник Потапова в городских ЖЭУ не числится. И ещё, судя по всему, убийца подкинул игральную карту, вот эту, — Костя показал фотографию.
— Джокер, — задумчиво произнесла Марианна. — Что-то похожее было. Но не могу вспомнить, где я читала об этом.
— Может, из фильма? — спросил Костя. — Знаешь, психи иногда любят повторять убийства из фильмов.
— Не помню, — Марианна покачала головой. — Если вдруг вспомню, обязательно скажу. Ответы экспертов уже готовы?
— Пока известны только имена детей. Скоро должны подоспеть пальцы и заключение медэксперта.
— Доложишь, когда пришлют. Только маньяков нам не хватало!
Марианна ушла.
Результаты подоспели чуть позже. Картина вырисовывалась ещё более странной. Никаких следов, кроме трёх мальчишек, в подвале не обнаружено. Отпечатки пальцев только детские. Даже надпись на стене написана одним из мальчиков, Витей Санниковым. А вот кровь на стене не принадлежала никому из них. Очевидно, это была кровь убийцы.
— Бред какой-то, — Костя сидел перед Марианной, разложив на её столе материалы дела. — Пацан написал этот стишок чьей-то кровью, а потом их всех троих убили.
— Главное, понять логику преступника. Даже если он псих, он должен руководствоваться своей логикой. С родителями говорил?
— Нет, только собираюсь ехать.
— Мысли есть какие-нибудь?
— Пока никаких. Разослал запросы по дуркам, но ответов пока ещё не было.
— Думаешь, псих?
— А ты думаешь, это мог сделать нормальный?
— Я дело не веду. Думать тут должен ты. А я помогу, чем смогу.
Разговор с родителями ничего не дал. Дети собрались переночевать у Вити Санникова, его отца срочно вызвали на работу, где он работал во вторую смену за своего сменщика, а мать за день до этого уехала в деревню. Детей оставили на восьмидесятилетнюю бабушку, вернее, наоборот. Она прождала ребят до десяти вечера, хотела позвонить родителями Вани и Саши, но потом забыла об этом и уснула.