Аня. Можно вас на одну минуточку?
Арина Ивановна. Сейчас. (Входит.)
В это время в зале появляется Щеткин. Он здоровается с Ванюшиным и поздравляет его с днем причастия. Клавдия сообщает ему о решении Людмилы возвратиться к мужу. Щеткин очень доволен. За столом оживленный разговор.
Арина Ивановна. Что тебе?
Аня. Мы хотим позвать Алешу, чтоб он с папашей повидался.
Арина Ивановна. Хорошо, сегодня можно, он простит его.
Входит Катя.
Аня. Я сейчас.
Арина Ивановна. Скажи, что я велела… бояться нечего.
Аня. Я его притащу. (Обращается к Кате.)
Катя. Куда?
Аня. Алешу звать… Идем, вместе лучше уговорим.
Катя. Папаша здесь.
Аня. Вот мы и хотим, чтоб он сошел… папаша сегодня добрый, хороший.
Арина Ивановна. Ступайте вместе, скажите, что я велела.
Катя. Идем.
Уходят.
Арина Ивановна. Чай, не придет? Авось ради такого дня все исправится. А ты что, Леночка, что?
Леночка. Я не хочу.
Арина Ивановна уходит. Леночка садится у окна. Щеткин, еще в зале заметив ее, подходит к ней.
Щеткин (здороваясь). Мое почтение. В уединении? Мечтаете? Вам есть о чем мечтать…
Леночка. Каждый человек мечтает.
Щеткин. А вы в особенности. Ах да! Я должен перед вами извиниться…
Леночка. За что?
Щеткин (подчеркивая каждое слово). Я наклеветал на Константина Александровича. Вы в столовой были совершенно вправе за него заступиться: он ни с какой кассиршей не живет, да ему и незачем.
Леночка. Вы постоянно клевещете… И какое вам дело?
Щеткин. Никакого дела, если это на стороне, но раз в семье, к членам которой имею несчастие принадлежать я,- это другое дело… Да-с.
Леночка. О чем вы говорите?
Щеткин. Вы прекрасно знаете. Слухами полна вся дворня.
Леночка (вспыхнув). Я Косте скажу.
Щеткин. Будет очень глупо; я передаю только как слух, но не утверждаю. (Уходит в зал.)
Входят из двери Аня, Катя и Алексей.
Аня. Иди! Он сегодня добрый, хороший. (Тащит Алексея за рукав. Катя помогает ей.)
Катя. Надо же когда-нибудь.
Взволнованная и испуганная Леночка выходит в зал и, не видя в нем Константина, идет искать его.
Аня. Я пойду скажу ему. (Нерешительно доходит до арки и говорит.) Папаша, Алеша пришел.
Ванюшин (в зале). Пришел! Где? (Входит в гостиную.)
Пауза. Алексей после некоторого колебания подходит к нему и целует у него руку.
Алексей. Простите за все. Я вам много горя сделал.
Ванюшин. Ну ничего, ничего… Садись. (Садится.)
Пауза. Аня и Катя выходят в зал.
Горяч я. Меня винить нельзя… отец ведь… Садись.
Алексей садится.
Говори, что ты надумал? Говори прямо, как товарищу, не бойся.
Алексей поражен переменой отца.
Что ты молчишь? Говори. Нельзя так жить, ничего не делая, наверху сидеть. Самому, чай, тяжело?
Алексей. Мне тяжело… Вы не думайте, что я дурной… Мои поступки нехорошие - это я сам знаю, но… (сдерживая слезы) мне хочется быть лучше.
Ванюшин. Не понимаю.
Алексей. Все меня считают каким-то погибшим, никуда не годным. Если выгнали из гимназии, так и не человек, значит, я? Никуда нельзя глаза показать, сожалеют, читают нравоучения, давят, гнетут, озлобляют до того, что хочется сделать иногда что-нибудь дерзкое, жестокое.
Ванюшин. Уж ты много сделал.
Алексей. Само собой все выходило,- не думал, а делалось… Не мальчик я, и давно уже не мальчик, а меня считают за какого-то маленького, не говорят, дерут, потчуют прописными моралями. Гимназическое начальство с высоты своего величия изрыгало свои наставления и ябедничало, сплетничало вам, как последняя кухарка…
Ванюшин. Не по голове же нужно было тебя гладить.
Алексей. Не гладить, а только не злить, не возмущать.
Ванюшин. Ты сам всех возмущал. Сам же сознаешься, что нехорошо вел себя.
Алексей. Вот в том-то и дело, что я хорошо не знаю, дурно ли я вел себя или нет.
Ванюшин. Да как же не дурно, Алексей? Пьянствовал, кутил с какими-то девчонками - это в твои-то годы! Начальство ведь все знало.
Алексей. Начальство это знало, знали и вы, но что делалось во мне, вы этого не знали - до этого ни вам, ни им не было никакого дела. Дурной, выбившийся из рук мальчишка - бей его, запирай в карцер, записывай в кондуит, выгоняй! Простите, я, может быть, говорю так, как не следует говорить сыну…
Ванюшин. Нет, говори. Слушаю я тебя и сам не знаю, что думать. Ишь какой адвокат! Я не знал, что ты так и говорить-то умеешь.
Алексей. Не мудрено. Ведь как это ни странно, я с вами говорю первый раз в жизни. Я многое мог бы сказать вам, да мне неловко и стыдно говорить с вами.
Ванюшин. Говори.
Алексей. Не могу. Я только буду просить вас позволить мне уехать отсюда. Дайте мне на первое время денег, и я больше не буду вас беспокоить ничем. Вот что я решил.
Ванюшин. И ты, значит, бежишь от меня? Все бегут… Куда же ты поедешь?
Алексей. В Петербург. Постараюсь сдать экзамен на аттестат зрелости и жить уроками.
Ванюшин. Что же тебе дома не готовиться? Без всяких уроков мог бы жить.
Алексей. Дома! У нас дома жить нельзя, а не только готовиться. Здесь, не говоря ни слова, молча гнетут и сушат друг друга. Дышать свободно нельзя!
Ванюшин. Что у нас ладу нет в семье, это я сам чувствую, и тяжело мне. Так вот ты и растолкуй мне, старому старику, своим молодым умом, как быть. Что мне делать-то? Подсоби… Будь хоть ты человеком.
Алексей. Я не знаю, что вам сказать. Вы просите у меня совета,- это так ново для меня, так необыкновенно.
Константин появляется в зале, он взволнован и бледен. Проходя через залу в гостиную, он успевает бросить Щеткину следующую фразу.
Константин. Вы распространяете сплетни! Я вам покажу, как сплетничать! (Обращаясь к Ванюшину, входит в гостиную.) Если вы не положите этому конец, я уйду из дому. Я требую, чтобы Щеткин не вмешивался в нашу семью и в доме у нас не жил!
Ванюшин. Что такое?
Константин. Щеткин изволит на меня наговаривать пасквили…
Щеткин вбегает в гостиную.
Щеткин. Я никогда ничего не говорил. Вы с ума сошли!
Константин. Вы говорили, что я живу с Еленой… Мерзавец! (Бросает в него пепельницей, но не попадает.)
Клавдия вбегает в зал и с Алексеем удерживает Щеткина. Арина Ивановна, Людмила, Аня и Катя стоят в арке. Леночка появляется в зале.
Ржавчина, проедающая каждого до костей! Он смел моим дружеским, совершенно братским отношениям к Елене дать такое пошлое толкование! Я не потерплю этого!
Алексей. А если я скажу: ты врешь!
Константин. Что такое? И ты… Не может быть, ты не Щеткин… Только он не может допустить между женщиной и мужчиной обыкновенной дружбы.
Алексей. А что значат ее слезы? Я каждую ночь слышу за стеной, как она плачет, придя от тебя наверх в три, четыре часа.
Ванюшин. Где Елена? Елену сюда…
Леночка робко входит.
Слышала? Что скажешь?
Леночка. Это, дядя, неправда. Я с Костенькой просто дружна… читаем, разговариваем…
Константин. Врут они оба! Они злятся на меня,- один за то, что я не одобряю его попрошайничества, а другой на каждого кинуться рад. Я не виноват, что тебя выгнали из гимназии!
Аня, до сих пор сдерживающая себя, выступает вперед. Дыхание ее учащенно, часто хватается за горло и с трудом может говорить: спазмы и слезы мешают ей говорить.
Аня. Не смеешь… не смеешь… Алешу обижать… тоже… папашу… в глаза…
Людмила. Полно, Аня… что с тобой?
Аня. Мы с Катей все знаем… мы дневник ее читали… письма… (Вскрикивает, обращаясь к Константину.) Нехорошо! Нехорошо… (С ней истерика, плачет и хохочет в одно и то же время.)
Щеткин и Людмила выводят ее из гостиной. Арина Ивановна, потрясенная всем слышанным, из доброй, кроткой старушки превращается в не похожую на себя женщину. С отчаянием, сжав кулаки, она подбегает к Леночке, кричит и топает ногами. Все удивленно смотрят на нее.
Арина Ивановна. Вон, греховодница, из дому! Вон! (За этой вспышкой следует мгновенный упадок сил. Она вся дрожит и с трудом стоит на ногах.)