Саня отодвинулся к девушкам. Ему стало неинтересно. Чалый сыпал названиями неизвестных городков и деревень: пойдешь туда-то, там свернешь налево, здесь - направо.
Цыпа уже не зеленела в темноте впалыми щеками. Фасолька ее укутала в плед и сунула в руки миску с горячим супом. Потянув носом, Саня икнул. За волнениями о голоде как-то позабылось. Зато сейчас аж, скрутило.
— Солечка, налей мне, поесть.
— Ах ты, наш маленький, наш полосатенький, - пропела Фасолька. - Садись, мой хороший, я тебе супчика принесу, а ты мне потом на ушко расскажешь, кого убил, кого ограбил, кого съел.
— Договорились, - пообещал Саня.
Вот свинюшка! Теперь всю дорогу будет дразниться. Но у нее получалось как-то необидно. Кот решил: подыграет, а там - забудется. Не сознаваясь самому себе, он уже связал с ними свою ближайшую жизнь. Так и подумал: в начале подыграет, потом - сравняется, и только потом спохватился: он же еще ничего не решил. А что тут решать-то! Они ему нравились. И не в том дело, что не продали его на границе. Они были свои. Грубые, нищие, странные, но - свои. Он пока ни с кем кроме приемных родителей не чувствовал себя так свободно. С людьми не получалось из-за необходимости, выдавать себя за человека. А тут не надо. Здесь ты - только то, что ты есть. Кот, это звучит гордо. Лошадь - тоже хорошо. Собака… а девчонки вообще - класс.
Фасолька возилась у костра. Саня спросил у Цыпы:
— О каком сборе толковал Чалый?
— Раз в пять лет в герцогском домене собираются все арлекины страны. Там месяц идут представления. Герцог смотрит. Тех, кто ему больше всех понравится, объявляют победителями.
— И что?
— Получают награду.
— Какую?
— Следующие пять лет они живут при дворе. Мы два раза туда собирались. Ни разу не дошли.
Фасолька вернулась с двумя мисками. Одну сунула коту, другую пристроила у себя на коленях. Цыпа осторожно дохлебывала суп. Саня тоже взялся за ложку, только теперь в полной мере оценив собственный голод. Молчал, пока ложка не заскребла по дну. Шутка ли, за полтора суток съесть пол лепешки. А погоня, а страх, а граница? На девку тоже, между прочим, силы ушли. И не малые.
Без всяких просьб с его стороны, Фасолька взяла миску и принесла добавки.
Во красота! Нет, так просто они теперь от него не отделаются. Гнать будут, не прогонят. А он отработает. Кот нужен? Вот он - я! И фыркнул, так что брызги полетели. Мамка приемная долго его отучала за столом фыркать. Мол, пока ест спокойно - человек, как фыркнет, сразу видно - кот.
У костра Чалый что-то рисовал на куске клеенки.
— Цыгане тоже едут? - спросил Саня у Цыпы.
— Что ты! Туда только нам можно. И чтобы в составе обязательно были лошадь, собака и кот.
— А петухи?
— Нет. Петухов там не бывает.
— Если со всего герцогства собрать арлекинов, - начал вслух размышлять Саня, - это же сколько наберется?
— В том-то все и дело, - печально отозвалась Цыпа. - Собираются очень многие. Я только раз видела группу, они вообще отказались ехать, и нас отговаривали. Шак их послушал, посовещался с Собакой и все-таки пошел. Понимаешь, туда не просто надо добраться. Желательно, чтобы кроме тебя не дошел никто.
— Почему?
— Тогда и соревнований никаких не надо. Тогда награда точно будет твоей.
— Короче, - перебила подругу Солька, - если по дороге встретишь таких же арлекинов, или убей, или беги, пока тебя не убили.
— А как же власти? - опешил Саня.
— Человеческие? Видишь ли, на время Веселого Похода, особым распоряжением герцога властям на местах запрещено вмешиваться в разборки между арлекинами.
— Мы ни разу не дошли, - печально подытожила Цыпа. - В этот раз собрались, подготовились, но от нас ушел Рик. Мы уже и надежду потеряли…
— Что, девочки, открыли парню глаза на наши дела? - крикнул от костра Шак. - Иди сюда, котяра, есть разговор.
В этот раз Саня подходил к лошадям без опаски. После рассказа девушек он почувствовал себя увереннее. А с другой стороны, неприятно кольнуло: вот почему арлекины его спасали. Нужда приперла, а так - сдали бы, и деньги в карман.
— По роже вижу, сомнения в тебе так и кипят, - заключил собака. Он сидел тут же, но за костром его не было видно. Саня дал себе слово, следить за физиономией. Ему надоели собачьи подковырки.
— На, - Шак протянул коту кружку.
Не перепутаешь. Так пахнет только вино. Саня принял посудину. Вино ему приходилось пить редко. Такое лакомство не для бродячих котов. Но пить он не стал. Понюхал и отставил.
— Мы тут с Чалым поговорили. В общем, дела такие: тебе лучше остаться с цыганами. С ними, считай, легально дойдешь до восточной границы. Там они тебя переправят в Глечики, и дуй, котяра, во все лопатки, - деловито заговорил Шак.
— А почему не в Гошенар? - Спросил Саня, первое, что пришло в голову. Он-то думал, его уговаривать начнут, да расписывать будущие награды.
— Кленяки, Гошенар и Венс недавно договорились, сообща ловить преступников. В Гошенаре тебе дороги до первого стражника. С нами тоже не получается. По княжеству с живым котом-людоедом не погуляешь. Нас начнут проверять на каждом посту, и тебя, так или иначе, поймают. Можно рвануть к восточной границе, минуя поселения. Только, какой смысл?
— Но вы же туда так и так собирались.
— Если ты с нами идешь на фест, тогда - да. Тогда смысл есть. Если ты с нами не идешь, нам там тоже делать нечего. Дадим пару представлений в Венсе, дальше - на югозапад. Там зима теплее. Мне о девочках надо заботиться.
— Не сомневайся, кот, - подал голос Чалый, - тебе у нас понравится. Покрасим тебя в черный цвет, кольцо золотое в ухо вденем, дадим гитару - такой цыган получится, пальчики оближешь. И ни один стражник не привяжется. А там, и насовсем с нами останешься. Это ты еще наших женщин не видел. Как увидишь, сам в табор запросишься.
Саня сидел к костру боком. Припекало. Он отодвинулся, вспомнил о кружке, поболтал содержимое, понюхал, хлебнул…
Чем бы еще заняться? Можно блох половить. Но, во-первых, таковые на нем не водились; во-вторых, не вежливо - лошади ждут. Девчонки притихли. Тоже ждут. У Чалого улыбка от уха до уха - зубы наголо. Красивый цыган, значительный. Такому не захочешь, да поверишь. Шак, наоборот, уставился в землю. На роже ни одна морщинка не дрогнет. Что же делать?
Саня закрыл глаза. Под веками мерцали всполохи.
Горел костер. За костром стояли кибитки. Много кибиток. Чалый соберет большой табор. И пойдут они по долам и весям. Красивые, вольные, черные. Кто натуральный, кто - крашеный. Какая людям разница - цыгане. С одной стороны любопытно, с другой - боязно.
Прикочевали на край деревни, сразу женщины по дворам идут. Хозяйка, куртку купи. Твоему мужу понравится. Нет мужа? Давай наворожу. Завтра сваты придут. Денег нет? Отдай курицу. У тебя в сарайке квохчут. Не бойся, мы такие же люди как ты. Давай, давай курицу. Ай, молодец. Жди завтра сватов…
У кибитки стоит старый одноглазый цыган. К нему ребятишки подбегают. В доме с соломенной крышей одинокая тетка живет. Мужа нет. Хозяйство справное. Старый цыган кличет молодого: Сашко, пойдешь в тот дом. Сашко, - невысокий, коренастый с пышной кудрявой шевелюрой, с ясными светлыми глазами красавец, - идет к тетке, заговаривает, смеется, показывает ровные белые зубы, подмигивает, улещает. Можно не сомневаться, оставит тетка парня ночевать. И на завтра оставит и на послезавтра. А на четвертое утро, проснувшись, да потянувшись от стонотного ночного счастья, не найдет ни парня, ни кошеля, что в сундуке лежал, да и самого сундука не найдет. Выбежит на подворье: стайка распахнута, сарайка - тож. Тихо пусто, а за плетнем соседка, которая вчера от зависти чуть не удавилась, на всю деревню хохочет: лови свое счастье.
Всполохи… Шак по пояс в воде толкает осевшую телегу. Мокрый, до судорог замерзший Саня тащит на тот берег Цыпу. Несет на плече, как волки барашков. Обрывая кожу на ладонях, цепляется за ветки и камни. Собака рычит от натуги, тянет завязшую лошадь. Сечет холодный дождь. Фасолька плачет на том берегу.
Если он уйдет с Чалым, - и не продадут, разумеется, - будет жить в свое удовольствие. Много ли надо, чтобы людей обманывать? Он, считай, всю жизнь их обманывал, человеком прикидывался, как мамка научила. Закружится кот. Серьгу в ухо… гитару дадут. Будет петь, бабам в глаза заглядывать. Главное - не забывать, что за тобой смотрят. Шаг в сторону - тебя за шиворот хвать: куда, котяра, наладился?