— Не торопитесь без нужды, для меня важно качество, — осадил его герр Трауб. — Министр поставил это дело на личный контроль, а на него, как вы понимаете, наседают Конфедерация и чистокровные.
— Я приложу все усилия, — повторил Александр. Герр Трауб кивнул и пододвинул к нему папку с материалами по нападению.
Из кабинета начальника он вышел быстро и, стараясь не встречаться с коллегами взглядами, покинул отдел, а через пару минут и помещения Управления правопорядка. Предстояло как следует во всём разобраться и хорошенько подумать — но не здесь, в Министерстве, где полно знакомых, что непременно собьют с мысли. Идти домой не хотелось так же — Мария высказывалась категорически против того, чтобы приносить работу домой.
— Для работы — рабочее место, — говорила она. — Дом — это место для отдыха.
Спорить с ней, как и в большинстве случаев, Александр не желал. Кроме того, он знал неплохое место, чтобы подумать: «Великаний рог», трактир в нескольких кварталах от Министерства магии. Имелась у Александра привычка приходить в это место, не слишком подходящее ему по статусу — обычно оно привечало под своей крышей самые низшие чины Министерства, разнорабочих, местных пьянчуг и преимущественно маглорождённых молодых людей с парой сиклей в кармане. Александру, как ни странно, в этой компании было спокойно. Уж точно спокойнее, чем в дорогих ресторанах центра магического района Берлина, где предпочитали обслуживаться люди его положения и чистокровная аристократия. В подобных заведениях его встречали недружелюбно, посетители бросали неприязненные взгляды. В такой атмосфере не поработаешь. А в «Великаньем роге» запросто можно засесть в тёмный угол, попросить у хозяина кофе с пирогом и, отгородившись от основного зала чарами, полностью отдаться заданию.
Так Александр поступил и в этот раз. Только, прежде чем открыть отданную герром Траубом папку, вызвал Оду.
— Где сейчас моя жена?
— Хозяйка ушла в город, господин, — пискнула Ода. — Ода не знает, где хозяйка сейчас точно, но Ода слышала, как хозяйка говорила фрау Бек, что пройдётся по магазинам.
Александр вздохнул. Как он и опасался, Мария не усидела на месте.
— Наблюдай за хозяйкой, но так, чтобы она тебя не увидела, — отдал он негромкий приказ. — Если заметишь недоброе, сразу переноси её домой.
— Как прикажет господин, — чуть удивлённо пробормотала эльфа и с поклоном исчезла.
Беспокойство за жену слегка улеглось — домовик не допустит вреда хозяину, кроме того, если верить сведениям Управления, в Берлине спокойно. Чтобы отрешиться окончательно, Александр углубился в документы.
На то, чтобы перебрать все немногочисленные листы, у него ушло не более получаса. Так и не наткнувшись на нечто особо важное, Александр вернулся к колдографиям с места преступления и больницы, вложенным в отдельный карман папки. Те на первый взгляд также не содержали в себе ничего необычного, вот только…
Руна на руке жертвы не давала ему покоя.
Однажды, перебирая книги в гостиной поместья Штайнеров, Мария нашла старый альбом его матери. Первая колдография в нём была датирована пятым мая 1928-го. Весенний бал в Дурмстранге; в те времена школа ещё обучала девушек. На колдографии была запечатлена компания студенток, смеющихся и обнимающих друг друга. В центре — Астрид фон Хафнер, Штайнер в замужестве, его красавица-мать: струящееся платье облекает изящный стан, медно-рыжие волосы убраны в сложную причёску со вплетённой в неё алой лентой. Остальные девушки казались на фоне Астрид блеклыми и незапоминающимися… Кроме одной. Темноволосая студентка, обнимавшая его мать за талию, была поистине прекрасна самой что ни на есть ведьмовской красотой.
— Кто она? — спросила Мария, отдельно указав на неё.
— Беатриче Раньери, — ответил Александр, быстро становясь напряжённым. — Лучшая подруга моей матери.
Но это не объясняло их отношений. За Астрид потомственная ведунья, чья вся семья поколениями жила в швейцарских лесах и занималась врачеванием да предсказаниями, последовала в армию Гриндевальда. Вместе с ней начинала в одном отряде, после была правой рукой, когда мать Александра получила командование. И то, на что Раньери была способна…
— Беа была лучшим бойцом нашего отряда, — рассказывала мать в те годы, когда вызванная проклятием болезнь ещё не взяла верх над ней. — Лучше и меня.
— Но ты ведь была капитаном? — маленький Алекс смотрел удивлённо, не зная, как сопоставить факты.
— Верно, — кивала мать. — Потому что Бею требовалось контролировать.