— Бо-о-оо-же мой, Коваленко…
Демонстрируя испанский стыд, прикрывает лицо руками, глядя на дурную подчиненную, которую даже отругать всерьёз нельзя из-за её красивых глаз и завораживающей улыбки.
— Дурочка ты! — единственное, что в итоге вырывается из его уст, — Я вот свои права ещё в 17-ть получил и ни разу не пожалел. Стаж, считай, уже восемнадцать лет. Пригодилось, поверь, о-го-го!
Одобрительно кивает, выражая начальнику респект, а после беспардонно разворачивается и топает к рабочему входу.
Но и в этом её не хватает надолго. Уже через пару секунд она вновь делает поворот к нему и, подступив поближе, заглядывает глубоко в его карие глаза.
— Кстати, Дмитрий Владимирович, а это получается вам где-то… Тридцать пять?
Его зрачки тут же расширяются, а удивление так и заставляет отругать эту лису за бестактные и совершенно не деловые вопросы.
Но он мигом успокаивается и выдыхает.
— За устный счёт пять. Но не пойму, почему тебя это так заинтересовало?
Но она лишь по-прежнему «непричастно» хлопает глазками, даже не собираясь вырубать сарказм.
— А может я прикидываю, могли бы мы с вами мутить или нет.
Её саму же моментально передёргивает от только что сказанного. Кто тянул тебя за поганый язык, девочка?
Хочешь, чтобы тобой воспользовались и выкинули с рабочего места?
— Простите, — тут же замолкает, опустив виноватые глазенки в пол, — Я просто шучу…
Начальник сохраняет геройское самообладание, но не теряет былой строгости.
— Стасечка, детка, — наклоняется к ней поближе и не отрывая от неё свой пожирающий взгляд, делает тихое замечание, — Я понимаю, что ты еще не до конца вышла из своего, этого, переходного возраста… Но давай договоримся раз и навсегда: пока я еще твой начальник — ты будешь хотя бы стараться сдерживать свой подростковый пыл.
Её взгляд медленно возвращает радиус обозрения в сторону его сосредоточенного и не особо довольного личика, а на физиономии почему-то вырисовывается широкая, лисья улыбка.
— Я поняла вас, Дмитрий Владимирович. Раз повеселиться нельзя, пойдёмте уже работать, как и все скучные, взрослые люди…
В этот вечер……
— Мужчина, я же вам уже объяснила, в мои обязанности не входит удовлетворять ваши падшие, интимные потребности.
Десятую минуту втирая правила заведения очередному пьяному, зато постоянному клиенту, бедная девочка вальяжно раскладывает свои хрупкие руки на административную стойку.
— У нас сауна, а не бордель, если вы перепутали. Идите и закажите себя проститутку в другом месте, раз уж настолько невтерпёж.
Но её «принципы» только цепляют опьяневшего, заставляя добиваться своего до последнего.
— Стасечка, — беспардонно поправляет бейджик на её груди и омерзительно-умолительно заглядывает в ее зелёные глазки, — Ну чего ты такая дерзкая? Любишь поломаться, да?
— Да что ты себе позво…
Но уже знакомая на ощупь, крепкая мужская рука аккуратно хватает её за плечи, не позволяя вспылить.
— Станислава! — произносит её имя спокойно, но до дрожжи в костях строго, — Зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет. Нужно кое-что обсудить.
Она лишь вздрагивает, думая, что не подаёт виду.
— Зайду, Дмитрий Владимирович, но позже. У меня посетитель.
Начальник обдаёт девушку ироничным взглядом, будто насмехаясь, но его намерения самые чистые, что ни на есть.
— Ну, во-первых, посетитель не у тебя, а у нас. Мы здесь все занимается одним делом. А во-вторых, я разберусь сам. Иди, пожалуйста, в кабинет, и жди меня.
Послушно, но не без язвинки в манере, кивает и, закатывая глаза, удаляется.
— Как скажете, босс…
Полминуты молчания. И. Продолжение «банкета».
— Олег Валентинович, — мягким тоном обращается к пьяному, почти вдребезги, клиенту, — Ну что вы, снова за своё? Нехорошо приставать к молоденькой, неопытной девочке. Вам так не кажется?
Тот, только и дело, лупит глазёнками, будто пытаясь сконцентрироваться на чем-то одном.
— Да ладно! Я же просто по.. п-п.. пошутил!
Это единственное оправдание, которое он себе находит.
— Шутки это прекрасно. Но попрошу вас, впредь, уважать сотрудников, которые пытаются обеспечить вам комфортный отдых.
Мужик по-прежнему несоображающе разводит руками и буквально бухается в кресло неподалёку.
— Извини, Димка, позволил лишнего, — нервно почёсывает затылок, глядя в пустоту, — Но она у тебя тоже, конечно… Острая на язычок! Ты бы приструнил её!