Развернуться и уйти. Сбежать, пока не поздно. Вот хотя бы прямо по коридору, не разбирая дороги. И хрен им дать. Пусть потом, где хотят, там и ищут. Где хотят, там и встречаются. Лишь бы не здесь. Среди зеркального мрамора, вышколенных улыбок и гладкого эха тихих голосов.
Видимо, я все-таки замерла. На мгновение остановилась. Он положил мне руку на плечо и слегка подтолкнул вперед, чтобы придать моему движению определенное направление.
Направо. Снова направо. Теперь к лифту. Подожди.
- Что происходит? Зачем я здесь? – это была моя первая фраза, обращенная к нему за весь период нашего общего времяпрепровождения. Пока мы ждали, когда приедет один из восьми лифтов, в холле, украшенном белоснежными каллами. Не искусственными, а что ни на есть самыми живыми. В прозрачных вазах с золотистыми прожилками.
Он пожал плечами, следя за табло с цифрами этажей.
- Не ко мне вопрос.
Я сложила руки на груди и стала смотреть туда же, куда и он.
- Я не знаю никакого Владислава Андреевича.
- Знаешь. Вы вчера встречались. А я отвозил вас обратно домой по его просьбе.
- Я задолжала ему за потраченный бензин?
- Возможно. Спросишь сама.
Если весь отель утопает в свежей срезке цветов, то нелегко, наверное, приходится здесь горничным. Или кто там у них занимается их заменой. Сколько они могут простоять? День, два? Максимум пять. А потом начнут вянуть. Сотни прекрасных цветов на выброс, стоящих только ради престижа.
- Кто это вообще такой?
- Если потребуется, он обязательно расскажет.
Вот в таком ключе мы и поговорили. То есть, можно было и не начинать никакого разговора. Дополнительной информации он все равно не принес. Не пролил свет на истинное положение вещей, не освежил память и ничего не прояснил. Абсолютно.
Двери лифта бесшумно разъехались. Шаг вперед. Прямо. Налево по коридору и до упора. До плотно закрытых дверей из черного стекла. До собственного отражения, неминуемо в них приближающегося. До надписи «Конференц-зал «Премьер» - золотыми буквы на глянцевом фоне.
Он не дал мне времени собраться, подготовиться, набрать побольше воздуха в легкие. Придумать речь или хотя бы первую фразу. Я не успела сочинить универсальное оправдание на тот случай, если вдруг что-то вчера натворила. Или ляпнула.
Мое отражение в дверях исчезло, и я вдруг оказалась внутри зала. Небольшого по своим объемам, с черными кожаными креслами вокруг прямоугольного стеклянного стола и мягким контурным освещением по периметру потолка. На широкой, почти во всю стену плазменной панели мерцали графики и цифры, напольная магнитная доска пестрела формулами и таблицами.
Определенно, еще совсем недавно здесь проходило совещание. Появилось чувство, будто меня вызвали «на ковер». К директору. Или начальнику. Беда в том, что у меня даже таких начальников никогда не было. Начальников, которые могли бы позволить себе разместиться в подобных декорациях.
Такое резкое различие двух реальностей отзывалось на нервах угрюмой мелодией.
Было глупо припереться сюда добровольно. Уж лучше бы меня втаскивали за волосы, тогда бы это не вызвало столь резкого чувство диссонанса внутри. Тогда бы мне не пришлось размышлять, что делать дальше. И как относиться к неожиданно прозвучавшим словам.
- Проходи, Лиза. Располагайся.
Проходи – это значит соверши десяток шагов под пристальным взглядом. Именно столько было до ближайшего кресла. И еще столько же оставалось до него. То есть я, по собственному желанию должна была сократить между нами расстояние. Чего делать мне совершенно не хотелось.
Я осталась стоять. Он поднялся и кивком пригласил пройти. Но, когда я вновь не пошевелилась, его бровь вопросительно взлетела вверх. Губы изогнулись в улыбке.
- Я не кусаюсь.
И это стало его первой ложью. Оскалился он уже буквально через минуту, когда я не двинулась с места. Когда не произнесла ни слова, молча его разглядывая. Каждую деталь. От небрежно ослабленного галстука на белоснежной рубашке до начищенных блестящих туфель. Когда вместо того, чтобы двинуться вперед, отступила назад. Пока спиной не почувствовала гладкое стекло дверей.