Я не сразу поняла к чему это он.
К какому, блин, дождю?
- Решили меня голодом заморить раз уж закормить не получилось? – хмыкнула я.
- Ясно? – терпеливо, но с нажимом повторил Владислав Андреевич.
Не ясно.
- Ясно, - кивнула безразлично. Все равно никакого толку допытываться. У него свое, у меня свое, и никаких пересечений. У меня его ладонь на талии, горячая, твердая, уверенная, и чувства вразнос. У него человек, встреча и никаких эмоций.
Лифт остановился, двери разъехались по сторонам.
Шаг. Синхронный. На выход.
Не отпустил, не убрал руку. Только сильнее прижал к себе. Чтобы действительно никуда в сторону. Идти рядом с ним сложно. Сложно подстроиться под быстрые уверенные движения. Но уже через пару метров получилось. Поймала ритм, нашла равновесие. Теперь почти натурально. Почти естественно. Рядом. А когда привыкла, когда перестала сбиваться, вдруг поняла какой же это кайф.
Вместе. Близко. Не страшно. Ничего.
Как будто мир под ногами расстелили. Весь.
Не заметила, как мы оказались на месте. Как вдруг остановились, а передо мной оказался выдвинутый стул. Мягким жестом Бессонов чуть нажал на мое плечо, призывая сесть. Я села. Я села, а потом увидела человека о встрече с которым и упоминал Владислав Андреевич.
Нет, наверное, все было как-то не так. Прежде, чем сесть были еще и другие действия, не касающиеся меня. Едва заметив появившегося Бессонова тот поднялся и протянул руку для приветствия – суетно, неловко, быстро. И смотрел только на него, не замечая моего присутствия. И что-то говорил – тысячу слов: о важности, радости, ценности сегодняшних переговоров. Молотил и молотил без разбору, как кофемолка.
А Бессонов лишь сухо кивнул и не реагируя на протянутую руку, пригласил меня сесть за стол. Вот тогда взгляд мужчины и скользнул по мне – сначала небрежно, презрительно, чуть ли не брезгливо, а потом вдруг остановился, замер. Тень узнавания полыхнула в его глазах.
Надо сказать, у меня был примерно такой же процесс. Разглядывать незнакомых мужиков было не особо интересно, пусть и выглядели они как живое воплощение достатка и богатства. По сути, никакого разнообразия: костюмы, галстуки, запонки. Тут вон весь зал был утыкан точно такими же. Словно производство на поток поставили, чтобы пространство заполнить подходящими кандидатурами.
Однако этого я узнала. Почти сразу. Ну ладно, со второй попытки.
Трудно забыть человека, который ударил тебя по лицу.
Видимо, человека которого ты ударил по лицу тоже непросто выкинуть из памяти. Ибо Полькин отец вдруг резко замолчал, отстраненно и безрадостно изучая черты моего лица.
- Итак, Игорь Валентинович, - нарушил молчание Бессонов. – У меня не так много времени. Давайте начнем.
Меня терзал всего один вопрос: это совпадение?
Наверное, Игоря Валентиновича терзал он же. Мне вообще кажется, мы с ним думали в одном ключе, гадая что же будет дальше. И если я с любопытством, то он однозначно, с нервным трепетом.
Но как же было приятно наблюдать смятение в его глазах.
- Может быть, поужинаем? – прочистив горло, вполне уверенно начал Полькин отец. – Здесь подают прекрасный…
- Спасибо, нет, - не дав договорить, оборвал Бессонов. – Прошу вас перейти к сути.
Тут даже мне стало понятно, что дело Игоря Валентиновича – труба. В глазах Бессонова не было ни заинтересованности, ни любопытства. Вежливой отстраненности и той не было. Одно ледяное безразличие. Было ощущение, что он готов встать и уйти. Хотя и сидел совершенно спокойно, сложив в замок перед собой руки и не отрываясь смотрел на собеседника. А про себя словно до десяти считал, чтобы закончить встречу.
А когда мужчина заговорил, все стало еще хуже. Нет, он не предлагал ерунды. И его предложение о сотрудничестве было выгодным. Во всяком случае, оно так звучало. На мой субъективный взгляд. Глупость состояла в том, что это было, как предлагать крупному автомобильному концерну нитки для отделки салона. Абсолютно разные весовые категории. Такие вещи решаются гораздо проще, быстрее и другими людьми.