Прозвучало это больше, как угроза. Жизни и здоровью – физическому и психическому. Но отступать было поздно.
- Пересядь вперед, - все с тем же легким шармом фокусника, прячущего зайца в шляпу, он вернул меня со своих колен обратно на сиденье автомобиля, - только сначала приведи себя в порядок.
И после того, как я с коротким язвительным смешком поправила на себе платье, широким жестом распахнул передо мной дверь. Как такового выбора в действиях у меня не осталось.
- Кирилл, на сегодня можешь быть свободен, - услышала я обращение, адресованное многострадальному водителю. И едва я успела открыть переднюю дверь, его уже в салоне не оказалось. Не знаю, кто из нас меньше хотел пересечься в доступной для визуального контакта близости, но мы, каждый со своей стороны, сделали все, чтобы этого не произошло.
Сев за руль и немного резковато переключив коробку передач, Бессонов бросил мне на колени уже знакомую упаковку противоукачивающих таблеток и сопроводил свое действие коротким приказом:
- Выпей.
Из чего я сделала вывод, что добираться нам предстоит не до соседней улицы.
В чем заключалась основная сложность данной поездки: ехали мы до противного быстро, я могла глотать каждые пять минут по горсти его чудо-средства, и все равно мне это помогло бы только напрочь угробить свою печень. И второе, стоило нам тронуться, его рука легла на внутреннюю сторону моего бедра в такой интимной близости, что уже на третьем светофоре я не знала куда деваться в тесном автомобильном салоне. Не спасало не скрещивание ног, ни закидывание ноги на ногу. Его пальцы все также оставались внутри меня, лаская и доводя практически до бессознательного состояния. С одним «но»… Владислав Андреевич точно знал, когда надо остановиться, чтобы удовольствия я так и не получила. После того, как мое дыхание немного выравнивалось, а перед глазами проступали туманные черты окружающей обстановки, все начиналось сначала. Через полчаса такого путешествия я перестала соотносить себя с этим миром, и додумайся кто спросить, какой нынче век на дворе, вряд ли ответила бы что-нибудь вразумительное.
- Хватит! – не выдержала, сжала его запястье, оттолкнула от себя.
Он затормозил почти мгновенно, прямо по средине улицы, не утруждая себя съездом на обочину. Обхватил за шею и резко притянул к себе для поцелуя. И если для кого-то в понятие «поцелуй» вкладывается такое действие, как нежное прикосновение губами к другому человеку, то в моем случае не было ничего подобного. Надумай Бессонов кого-нибудь уничтожить, наверное, действовал бы точно также, с тем же напором и страстью, внезапностью и злостью. Это было больно, дерзко, грубо и настолько восхитительно, что свободное падение рядом с ним показалось бы детской скучной каруселькой.
- Не хватит, маленькая, - прикусив мою нижнюю губу, тихо сказал он. – Этот вечер покажется тебе самым долгим за всю твою жизнь. Обещаю. - Раздвинул колени, которые я едва успела свести, и его пальцы вновь оказались внутри меня; до безумия медленными движениями, по восходящей, пока не стиснула зубы от нарастающей волны возбуждения. – А когда вернемся домой, я трахну тебя сразу, как только закроется дверь, просто задрав твое чертово платье. Потом мы продолжим в гостиной и уже после доберемся до спальни.
- Договорились, - выдохнула я и, набрав воздуха, уточнила: – Вам, кажется, тоже предстоит непростой вечерок?
Бессонов коротко усмехнулся:
- Точно.
И мы, наконец, тронулись дальше. Остаток пути не сказать, что прошел спокойно. Намеченный Владиславом Андреевичем план воплощался в жизнь с завидной аккуратностью. Игнорировать его прикосновения элементарно не получалось: я пристально любовалась видами за окном, слушала музыку, боролась с подступающей тошнотой, но стоило ему как бы невзначай положить руку на мое колено, как все эти мелочи тут же переставали меня интересовать. То, что я думала было моим козырем, а именно отсутствие нижнего белья, превратилось в настоящее наказание, средневековую пытку особо изощренным способом. Немного успокаивала мысль, что ему приходилось тоже не слишком легко. По крайней мере, я на это надеялась. Я жаждала этого всеми фибрами души. Чтобы он, б**дь, почувствовал хоть толику того, что испытывала я. И ехали мы, как назло, в какие-то чертовы еб**я, которые находились на космическом для нормального города расстоянии. Города, где на каждом углу имелся ресторан, ресторанчик и ресторанище любой кухни мира. Города, где все, абсолютно все в шаговой доступности.