- Меньше сарказма, Лиза. Некоторые люди месяцами ждут, чтобы здесь поужинать.
- Я что-то не вижу очереди. В чем проблема?
- Вечер в одиночестве стоит дорого, - невозмутимо ответил он, взяв меню из рук официанта, быстро пробежался глазами по строчкам и сразу же его вернул. – А еще тут превосходная кухня, как раз то, что ты хотела.
Скажу сразу, ни одно блюдо я не выбрала сама. И была даже приблизительно не в курсе, что за шедевры предлагались в столь необычном месте. Все сделал за меня Владислав Андреевич. И его выбор был не в мою пользу. То есть поесть нечто знакомое, бегающее, прыгающее или на худой конец, летающее мне не светило. Все, что приносили официанты когда-то ползало, в лучшем случае – плавало. И явно не в местном озере.
И если я надеялась, что улитки после приготовления будут мало напоминать улиток, то и тут серьезно просчиталась. Перепутать их с чем-то другим было просто невозможно. Шесть темно-коричневых раковин, нашпигованных светло-зеленой массой предстали передо мной во всем своем деликатесном великолепии.
Я мужественно улыбнулась и угрюмо постучала маленькой вилочкой по маленькому панцирю. Все может быть и было бы ничего, если бы вместо белого вина передо мной не стоял бокал с минеральной водой. Неравноценная замена, замечу. А при сложившихся обстоятельствах практически катастрофическая.
- Вина, Владислав Андреевич, - отодвинув бокал на край стола, упрямо произнесла я. – Без вина я буду есть только манную кашу с вареньем в компании плюшевого медвежонка.
Он смерил меня холодным взглядом и равнодушно ответил:
- Ты еще не научилась пить алкоголь и вести себя достойно.
Не то чтобы я пропустила его реплику мимо ушей, но постаралась, очень постаралась на нее никак не реагировать. Внешне. Мне даже пришлось взять небольшую паузу, во время которой я сосредоточенно хмурилась, обдумывая как бы подоходчивей донести свою следующую мысль.
- Знаете что? – медленно начала я, отодвигая от себя блюдо туда же, куда минуту назад отправила бокал с водой.
- Что, Лиза? - вскинув бровь в ожидании продолжения, тут же откликнулся он.
- Место глухое, безлюдное, мне не хочется с вами спорить, - словно в подтверждение своих слов, я огляделась по сторонам. – Но, быть может, сегодня вы выключите инспектора детской комнаты милиции, и мы спокойно поужинаем? Я не буду петь, танцевать, приставать и купаться обнаженной в озере. Обещаю не жечь ритуальных костров и не закалывать черных ягнят. Ничего такого, что опорочило бы вашу девственно-чистую репутацию.
Это был мой первый состоявшийся компромисс. Или несостоявшийся… все зависело от того, что ответит Бессонов. И ответит ли вообще.
Он внимательно выслушал мою пламенную речь, ни на секунду не отводя глаз. А потом коротко кивнул.
- Хорошо.
Вот так просто. Быстро и легко. Но таким тоном, как будто мне была оказана великая честь – оправдать доверие. А если я вдруг все-таки в чем-то ошибусь, например, убегу в лес плясать под луной, то договориться с ним у меня больше никогда не получится. Собственно, я и не сомневалась. Бессонов всегда давал шанс. Правда один. Правда на своих условиях. Но упрекнуть его в излишней категоричности было фактически невозможно.
Хотя не исключено, что он тоже хотел просто спокойно поужинать, а не разбираться с моими закидонами полвечера.
- Почему не сказала, что заезжала Екатерина? – вдруг спросил он.
К тому моменту во мне был ровно один бокал вина на голодный желудок, и вопросы о пресс-секретарях не вызывали никакого интереса.
- А она ко мне, а не к вам, - я наконец вплотную подобралась к употреблению закуски и, решительно отправив в рот вилку начинки из раковины, добавила: - Мне так показалось. О вас мы говорили по минимуму.
Это известие его почему-то развеселило. Вернувшись к еде, Бессонов усмехнулся:
- Иногда я думаю, что ты умнее многих моих знакомых.
По вкусу улитки напоминали курицу не очень хорошего качества. Курицу, наевшуюся под завязку шампиньонами и запившую все это сливочным маслом. Странный вкус. Из-за которого вряд ли стоило ехать так далеко. Но вполне съедобный.
Я взялась за вторую.
- Будь я умнее, не сидела бы сейчас перед вами, - безразлично пожала плечами я.
- А бегала бы с подносами в руках во второсортном баре, - закончил за меня Бессонов, вновь смерив язвительным взглядом.