Всю оставшуюся дорогу – ни слова. Что неимоверно мне помогало восстановить душевное равновесие. Я прекрасно общалась сама с собой. И пусть мой внутренний диалог обрывался всегда на одной и той же фразе «Он мудак. Он просто мудак». Любые вариации моего внутреннего диалога заканчивалась этой горькой истиной. А когда мне надоело зло шипеть про себя единственное слово, как ответ на все возможные вопросы, я переключилась на изучение социальных сетей в своем телефоне.
«Мудак, мудак, мудак» - звенело в голове.
Пока не открыв свою страничку, я не увидела сообщение от Веры.
«Лизун, мать твою, ты где? Не могу до тебя дозвониться».
«Я вернулась. Встретиться сможем?»
«Ты жива вообще?»
Бл**ь, удивительная жизнерадостность. Сдохла я, вот как раз пару минут назад и сдохла. От стыда. Когда приставала к мужику, которому это нахрен не нужно. А что нужно, он не сообщает.
Я скинула ей новый номер и, прикинув свои возможности, написала:
«С возвращением. Смогу на неделе. Созвон».
Чего я там смогу – был большой вопрос. Но для себя я уже твердо решила, даже если мне придется перегрызать цепь, с подругой я встречусь. Потребуется – убегу. Надо будет – убью. Хоть сейчас. Сейчас, пожалуй, я была готова на это больше всего.
- Ты же не шлюха, чтобы тебя трахать на обочине дороги, - уже подъехав к дому и заглушив мотор, вдруг сказал он.
- Во-первых, я не просила меня трахать, - слава богу, у меня было достаточно времени, чтобы удивление в моем голосе было искренним и честным. – А во-вторых, интересно кто я? Принцесса Диана?
- Ты правда думаешь, что я бы этим ограничился? - усмехнулся Бессонов. – Поцелуем? Зная, что под твоим чертовым платьем ничего нет?
Говорить об этом было еще хуже, чем час назад переживать. Спасибо, что на данный момент, кроме желания остаться наконец одной, никаких других потребностей у меня не осталось.
- Ну вы еще расскажите, что произошло бы, если бы не ваша сознательность - выдохнула, упрямо уставившись на фасад впереди стоящего коттеджа. И никуда в сторону. Бетон, стекло, темные окна; нежилой, неживой, пустой. Приятно, наверно, каждый день в такой возвращаться. Прям ощущаешь все полноту собственной жизни, особенно когда за дверьми тебя никто не ждет. Или по желанию, либо по требованию Бессонова встречает строгая холеная Лера, готовая выполнить любой приказ? А может, таких Лер у него бесконечный список, и каждая по приглашению с огромным удовольствием скрасит его свободный вечер. Вряд ли у него с этим могут возникнуть проблемы, со списком желающих, одна Екатерина Валерьевна чего стоит. – Спасибо, что позаботились о моем достоинстве и не дали упасть в грязь лицом.
Последние слова я уже договаривала, выходя из машины. В надежде, что дом будет открыт, и я успею заскочить внутрь и возможно даже тут же закрыться с другой стороны. На замок/ключ/засов. Сердцем чувствовала, что не стоило мне со всей дури и силы хлопать дверью автомобиля. А до этого с той же дури швырять телефоном в Бессонова.
Он догнал меня гораздо быстрее, чем я ожидала. Если говорить об успешности моего продвижения к укрытию, то она приблизительно равнялась нулю. Где-то на шаге третьем каблук подвернулся, и почти сразу же я оказалась прижатой спиной к стене. С заломленными назад руками и закинутой вверх головой. Он начал целовать мои губы быстро и больно. Не предлагая, а требуя. Словно наказывал, подчинял, легко справляясь с моей любой попыткой вырваться или отклониться. Одна ладонь на шее – чуть сильнее и перестанет поступать кислород, другая на запястьях. Тяжелым кольцом.
Меня хватило на пару минут, пару минут бесплодного сопротивления, а потом я начала ему отвечать.
Все случилось по ранее озвученному плану. Ровно в той последовательности, о которой говорил Владислав Андреевич днем. Едва закрылась дверь, он развернул меня к себе спиной и задрал вверх платье. Это было быстро, резко и грубо. Без прелюдий и слов. Острое наслаждение оказаться в его руках, пустить в себя. Именно так и именно в такой последовательности. Пока волна удовольствия не прокатилась по телу, сметая все на своем пути. А после прижаться лбом к холодной стене и ощутить, как его губы касаются позвоночника. Уже чуть слабее, чуть мягче. Услышать короткий выдох. И почувствовать, как сильные, натянутые в струну мышцы расслабляются.