Бессонов на несколько секунд закрыл глаза. Наверное, считал про себя до десяти. А потом рывком открыл дверь и вышел из машины. Но подав мне руку, сильно сжал ладонь.
- А с чего ты взяла, что у меня нет жены и детей?
Сердце пару раз лихорадочно дернулось в грудной клетке. Действительно, с чего? Хорошо, что он это спросил, когда я была полностью сосредоточена на том, чтобы, вылезая, не долбануться головой о стойку автомобиля. Не будь у меня столь увлекательного занятия, я бы ошарашенно замерла на месте.
- Google знает всё, - оказавшись на свежем воздухе и выпрямившись в полный рост, улыбнулась я. Погода стояла замечательная. Определенно, не для таких хреновых открытий, как брачные связи Владислава Андреевича.
- Google знает то, что ему положено знать, - усмехнулся он в ответ. – И самолета у меня нет. Это хоть немного уравновешивает весы твоего доверия?
- Еще и самолета нет, - разочарованно фыркнула я, подставляя лицо заходящим лучам вечернего солнца. Прищурилась. Почти блаженно. Сминая мысль о том, что Бессонов может быть женат. И даже счастлив. По своему. Я ведь не особо разбиралась в способах укрепления семейных отношений. Возможно, завести себе девочку на стороне был одним из них.
Жаль только, что этой девочкой на стороне оказалась я.
И этой девочке вдруг стало сильно неприятно от такого расклада.
Внутри что-то задело, зацепило, дернуло. По больному, по самолюбию.
Пока его рука не легла мне привычно на талию – как будто расставив все на свои места. Легким жестом, невесомым. Обозначив акценты, распределив роли – сегодня так. И точка.
Печально, что это была не моя привилегия – расставлять точки.
Очень печально.
Однако довольно скоро у меня появились новые горизонты для осмысления, восприятия и восхищения. Я удивленно смотрела по сторонам, и все проблемы личностного характера отошли на второй план.
Но обо всем по порядку. До сегодняшнего дня такое слово, как «ралли» для меня было туманно, расплывчато и не несло никакой конкретики. Возможно, это гонки. Возможно, не на страусах. И это, пожалуй, всё что я могла уверенно сказать по этому поводу.
Остальное же стало огромным сюрпризом.
Например, что ежегодно по этому виду автогонок проводятся ни один десяток соревнований. Что участвуют в нем серийные, но переделанные до последнего болтика автомобили. И, вообще, что мероприятие это масштабное, зрелищное и собирающее тысячи людей.
База отдыха существовала как приятное и удобное дополнение. Гонки иногда проходили в течении нескольких дней, так что проблем с размещением гостей у организаторов не возникало.
Все это я узнала и увидела своими глазами, наблюдая за действием с высоты огороженной, пустой и охраняемой, как ложе президента, вип-зоны.
Обзор тут, конечно, был шикарный. Вся трасса как на ладони. Без столбов пыли в глаза и едкого запаха сожженных шин.
Правда, за толстым стеклом. Подозреваю, бронебойным.
Зато имелись удобные диваны, отделанные мягким вельветом, низкие кофейные столики, бар и телевизор. Происходящее снаружи все больше казалось декорацией, не очень важной. Деталью интерьера или что-то вроде этого, на что можно не обращать внимания, как и на зеленые деревца с любовью расставленные по углам. Однако если уж тебя действительно заинтересовало, что же такое бесконечно жужжит за стеклом и почему возбужденно-трагичный голос комментатора прорывается даже в твою блаженную тишину, то всегда можно было открыть дверь и выйти на балкон. Там то уж точно была трибуна в общепринятом понимании этого слова.
Едва Бессонов зашел своим уверенным шагом в помещение, из воздуха материализовались две официантки. С лучезарными улыбками на лицах, в строгой черной форме, шампанским и фруктами в руках. Споро расставив все на свои места, поинтересовались нужно ли еще что-нибудь и, получив отрицательный ответ, пожелали хорошо провести время. После чего исчезли так же незаметно, как и появились. Синхронно и тихо, оставив после себя легкий шлейф сладковатого аромата туалетной воды.
Я подошла к окну и посмотрела вниз. Но смотреть с таким же успехом можно было на стену. Сообразить в чем суть, какие правила, а уж тем более определить лидера было просто нереально. На первый взгляд, хаоса во всем этом движении было гораздо больше, чем порядка.