- За кого болеем? – спросила. А как же. За кого-то болеть было необходимо. Иначе в чем смысл? Но Владислав Андреевич уже удобно устроился на диване и углубился в просматривание телефона.
На мой вопрос поднял рассеянный взгляд.
- Двести первый, - я снова посмотрела на трассу, где двигались одинаково грязные автомобили. Их цвет можно было с трудом разобрать. Не то что номер.
- Ясно, - кивнула, а он снова вернулся к своему занятию.
Его присутствие здесь было номинальным. Большую часть времени Бессонов говорил по телефону, лишь иногда наблюдая за трассой. Еще реже за мной. Но в его взгляде, если мне удавалось его поймать, плескалась все та же молчаливая задумчивость. Как будто он не понимал, кто я и что здесь делаю.
Меня же гонки, на удивление, увлекли. Без сути, правил и лидера. Просто тем, что это было действительно зрелищно и захватывающе. Особенно тот участок, где автомобили на скорости подлетали на несколько метров от земли, а потом тяжело приземлялись обратно на все четыре колеса. Когда-то что-то шло не так, и закон земного притяжения срабатывал не совсем правильно – было наиболее интересным моментом.
- Всё! – радостно крикнула я, проследив как одна из участвующих машин, не вписавшись в поворот, кувырнулась и на скорости отправилась в кювет. – Отлетался ваш двести первый.
- Что? – чуть раздраженно, но с заметным беспокойством. Вскинув резко голову. Бросив короткий потемневший взгляд.
- Шутка. Я не вижу номеров. Может и не он.
К тому моменту я уже успела ненавязчиво пристроиться к бутылке шампанского. И коротая время, с удовольствием попивала третий бокал. Если Владислав Андреевич и заметил мои манипуляции, то виду не подал. Сам не пил, но и мне не запрещал. От чего настроение ползло стремительно вверх.
Увидела, как он отложил телефон и поднялся. Через отражение стекла. Кто-то хорошенько постарался и надраил их до зеркального блеска. Никаких проблем с обзором. И все равно, когда он оказался сзади и, обхватив запястья ладонями, прижал их к высокой стойке, вздрогнула.
Не от неожиданности.
Впрочем, дальше ничего не последовало. Во всяком случае, ничего из того, что я успела уже себе представить. Его пальцы на коже, тепло тела, дыхание – ровное, тихое, горьковатый запах парфюма. Кольцо рук.
А ведь почти приятно – надежно и спокойно. Стоять так.
Минуту он сосредоточено следил за ходом соревнования из-за моей спины, а потом словно убедившись, что мои слова действительно шутка, коротко бросил:
- Идем.
- Но там еще кто-то ездит! – горячо возразила я.
- И будет ездить дальше, Лиза. Это ралли, а не гонки на выживание.
Я недоверчиво обернулась на него через плечо.
- Вот как… Жаль. А кто рулит двести первым?
Героев, за которых переживает сам Бессонов, надо знать в лицо. Ну или иметь о них хотя бы какое-то представление.
- Друг. - И без возможности добавить к этому хоть что-то: – любопытные вопросы закончились? Идем, - настойчиво повторил он, увлекая меня за собой.
И нет, любопытные вопросы не закончились, всего лишь потеряли актуальность.
- Куда опять? – последнее, что мне захотелось все-таки выяснить. Вписаться в сумасшедший ритм Бессонова никак не удавалось. Похоже, что он должен был быть в тысячи местах, именно поэтому находиться в каком-то одном ему было не под силу. Но у меня то не имелось и десятка дел. Я бы удовольствием осталась здесь, не передвигаясь в пространстве со скоростью атома водорода.
- Пока не знаю. Сейчас решим.
Решилось все очень просто - аренда коттеджа на берегу озера за какие-то считанные минуты: ровно столько, сколько до него было добираться. За один звонок и две пары фраз – коротких, рваных, брошенных кому-то невидимому по телефону, не дожидаясь ответа. По факту – надо, сейчас. И точка.
Дальше было еще проще – едва закрылась дверь, он обернулся и через плечо коротко бросил:
- Раздевайся.
А я спросила:
- Вам художественно или по-быстрому?
Я могла бы и не спрашивать. А он мог бы вообще ничего не говорить – через мгновение я уже была обнаженной. Без художественности и без каких-либо усилий с моей стороны. Он просто пересек разделяющее нас пространство, сдернул с меня джинсы и стянул футболку. И все что успела, это резко выдохнуть – от неожиданности. Прежде чем перестала что-либо понимать. Совсем. Но это нисколько не мешало мне наслаждаться процессом. Его прикосновения были грубыми и быстрыми. Безжалостными. Он так сильно прижимал к себе, что перехватывало дыхание. Чуть сильнее – и стало бы больно. Но по тонкой грани, не переступая черту – так отчаянно, будто наша встреча была последней.