- Что с телефоном? - отличное приветствие. Все, что мне можно сказать, это поинтересоваться, где мобильник. Задержалась на секунду, чтобы окинуть его быстрым и, хотелось бы верить, безразличным взглядом , а вместо этого в глаза бросились ненужные детали: например, свежая одежда. Другая. Совсем не та, что была вчера.
Удивительные люди, способные проделывать подобные манипуляции со своим гардеробом вне стен родного дома.
И я с легкостью отнесла Бессонова к расе инопланетных вторженцев с неограниченными талантами.
Видимо, они с Лерой с одного космического корабля.
На вопрос же я лишь недоуменно пожала плечами, выдвинув логичное, но практически бесшумное предположение:
- Разрядился, - и прошла мимо, твердо намереваясь заполучить свой кофе.
Заключи я с кем-нибудь пари, то поставила бы десять из десяти, что вслед мне понесется гневный окрик. Или раздастся раздраженное шипение. Я была готова, не обращая ни на что внимания целенаправленно идти к своей цели. Но в ответ мне была тишина. Подозрительно глухая. Непроницаемая. Будто мне привиделся на секунду Бессонов собственной персоной, а поговорить я решила от скуки сама с собой. И вот к этому я была не готова. Настолько, что мне пришлось остановиться и обернуться. Чтобы увидеть его удаляющуюся спину.
К такому повороту я была готова еще меньше. Хорошо хоть направился он не на выход, иначе я бы совсем перестала что-либо понимать.
Тем не менее, столь странная ситуация нисколько не помешала мне насладиться заветным кофе. Который я успела выпить ровно наполовину, прежде чем обстановка стала вновь напряженной. Его появление не надо было знаменовать фанфарами. Не надо было оборачиваться. Достаточно было один раз вдохнуть вдруг наэлектризовавшийся воздух. Чтобы нервы завибрировали. Натянулись, до опасного напряжения. Готовые в любую секунду лопнуть, взорваться в хлам.
Потрясающее чувство. Не испытанное мной ни с кем ранее.
Душевного трепета. Страха и очарования. Как от хорошего триллера.
Выдох. В ожидании. И взгляд упрямый, прямо перед собой. Никуда в сторону.
А в голове как интерактивная карта: вот приблизился, остановился. За спиной.
Еще глоток. Безразличный. Уже порядком остывшего кофе.
- А с голосом что? - как будто без паузы поинтересовался. Как будто никуда и не уходил. И мы продолжили начатый разговор. Если это вообще можно было назвать разговором - пару пустых фраз.
- Сорвала, - озвучила я очевидное. Очередное. Не оборачиваясь. Это уже, похоже, входило в привычку: общаться , глядя в разные стороны. Мне - из чувства собственной безопасности. Если я не преследовала цель экстренно превратиться в кролика перед удавом, то в идеале мне бы ограничить контакты. Хотя бы зрительные.
А отвернувшись, это удавалось лучше всего.
К сожалению, мои оборонительные мероприятия быстро потеряли свою эффективность. Бессонов обошел вокруг стола. Легко так, непринужденно перевернул стул и сел рядом, сложив на спинке руки. Его взгляд медленно, со вкусом прошелся по мои обнаженным плечам и груди, едва прикрытой белоснежным полотенцем. Губы изогнулись в довольной улыбке. Что было редким явлением само по себе.
- Ты начинаешь исполнять мои просьбы. Хотя бы отчасти.
Я перевела дыхание. Находиться под прицелом его внимательного взгляда всегда было нелегко. А едва проснувшись - вдвойне.
- Наверняка у вас найдутся те, кто готов их выполнить в полном объеме, - тут, конечно же, не обошлось без воспоминаний о вчерашнем дне. Моих воспоминаний. Так как его мое замечание ничем не зацепило. И ни капли не отвлекло. От созерцания. Чего нельзя было сказать обо мне. В голове яркими картинками вспыхнули образы минувшей ночи, его ночи, умело доработанные собственным воображением. Почему-то воображение не работало по безопасной программе. Оно не подкидывало изображения тяжелых трудовых лишений, в частности, сна, а вовсю рисовало мельчайшие детали, вплоть до интерьера спальни. И это мне не понравилось еще больше.
Мне многое в себе в последнее время не нравилось.
Особенно, что касалось Бессонова.
- Ты ревнуешь, Лиза? - после недолгого молчания поинтересовался он. Без малейшего любопытства в голосе. Если бы он решил узнать, что я сегодня ела, то это прозвучало примерно также. Буднично.