Но я старалась.
А вот его терпению быстро пришел конец. Еще удивительно, что Владислав Андреевич продержался так долго. Видимо, мое выступление его, может, и нервировало, но до поры до времени больше забавляло. Потому как дальнейшие дебаты прекратились мгновенно, едва последние невразумительные звуки слетели с моих губ - он одной рукой обхватил меня за талию, а другой надежно зафиксировал запястья. И без особых усилий потащил наверх.
По части перемещения тел в пространстве у него не имелось никаких проблем.
Я взвизгнула и попыталась вырваться. Что было изначально занятием бесперспективным, а потому не особо актуальным. Избавиться от Бессонова при помощи крика, воя, мата не представлялось возможным. Его стремление заставить сделать то, что он считал нужным можно было только уничтожить атомным взрывом. К сожалению, ничего подобного в ближайшее время не ожидалось. В любом другом случае меня ждало сокрушительное фиаско.
- Тебе обязательно действовать мне на нервы? - он не говорил, а тихо рычал, легко поднимаясь по лестнице. Ритмично, без напряжения. Как будто в его руках не болтались пятьдесят сопротивляющихся килограмм. - Думаешь, мне заняться больше не хер, кроме как круглосуточно бегать по бабам?
Когда Бессонов начинал злиться, его словарный запас значительно расширялся. Не в лучшую сторону.
Он встряхнул меня так, что клацнули зубы. А потом все тем же, наполненным ледяной злостью голосом, продолжил:
- Ты же одна за десятерых сойдешь по моральным затратам, - он рывком открыл дверь в комнату, и уже в следующую секунду я с ощутимым ускорением полетела на кровать. Считанные сантиметры спасли меня от того, чтобы не кувыркнуться за ее край. Надо признать, случись это, и спору пришел бы фееричный конец. Из столь невыигрышного положения я вряд ли смогла бы найти достойные аргументы.
Но падения не случилось, а потому я очень быстро оказалась снова на ногах. Только теперь еще и на кровати. Что давало мне лишних полметра роста. И еще столько же уверенности.
- Досадно, - я сдула упавшие пряди волос с лица и сокрушенно протянула: - Надо было обращаться на специализированный рынок живого товара, а не заниматься самодеятельностью.
Собственно, на этом мои рациональные советы закончились, хотя я еще многое могла бы сказать по части выбора для себя игрушек. Но Бессонов в два шага приблизился ко мне, накрыл ладонями бедра и мягко коснулся поцелуем живота.
Все мысли разом развеялись. От одного его движения. Навстречу. Как легко оказывается меня заставить замолчать. Притянуть к себе и поцеловать. Сделай он это в самом начале, и мы бы сэкономили массу времени. Его близость действовала на меня как парализующее умственные процессы средство. Такая таблетка от дурака.
Или дуры.
Смущало, что ему надо было куда-то ехать. Еще пару минут назад. И он настойчиво просил одеться. Но мои руки уже легли ему на плечи, скользнули по вороту рубашки и опустились к пуговицам. Я расстегивала их быстро, чтобы он не успел передумать. Остановить. Сказать, что мы опаздываем. И на это всё нет времени.
Не сказал. Не остановил.
- Нет, Лиза, там таких не бывает, - выдохнул у шеи. Насмешливо. Между поцелуями. Стянул трусики, подхватил за талию и опустил спиной на кровать. И дальше. Теплым дыханием по коже: - Непуганых девочек. Дерзких и бесстрашных.
Тяжесть его тела была приятной. Он брал свое нисколько не торопясь - вкусно и глубоко. Целовал, ласкал, гладил. Все ровно так, что уже через минуту мне захотелось не просто отдаться ему, а отдать все, что есть. И чего нет тоже.
В такие моменты мне меньше всего хотелось думать о том, что когда-нибудь это закончится. Прекратится. Что в один прекрасный день мы навсегда разойдемся на то расстояние, на котором уже не будет работать эта магия. Близости.
Когда его не было рядом, когда он был не во мне, когда его руки не скользили медленно по телу, заставляя кровь превращаться в газировку, будущие лишение не выглядели такими уж серьезными. Мне верилось, что я легко смогу обойтись без него. Что мне не составит труда развернуться и пойти своей дорогой. Не оборачиваясь и не вспоминая.
Все было идеально и просто, пока его не было рядом.
И гораздо сложнее, когда был. Тогда мне казалось, что я не выживу без него, как без кислорода. Что задохнусь сразу после того, как он выпустит меня из своих объятий. Едва только потеряю возможность вновь в них оказаться.