- Спасибо, - коротко поблагодарила я, пристраиваясь на мягком шезлонге. Хотя, надо заметить, в купальнике не было ничего примечательного, кроме двух переплетенных на лифе букв. Самый что ни на есть обыкновенный, черный, без рюшей, принтов и стразов - четыре завязки, два лоскутка.
- Последняя коллекция?
Мой взгляд на секунду померк в тумане острого непонимания. Для завязок-то еще и коллекции существуют.
- Можешь не отвечать, - она махнула рукой с безукоризненным маникюром и понимающе улыбнулась. - Я и так знаю, сама такой хотела, но здесь не успела, а в Милан мой отказался лететь и одну не отпустил.
- Да уж, - неопределенно хмыкнула я, категорически не зная, что еще тут можно добавить. - Бывает.
Но долго такой разговор на дипломатических обрубках человеческой речи не протянешь. К счастью, Мария быстро сменила тему, как будто все что от нее требовалось, это быстро пожаловаться и тут же обо всем забыть.
- Ну давай, дорогая, за то что жизнь удалась, - и она ловко разлила по бокалам, стоявшее тут же в ведерке со льдом, шампанское. Я удивленно на нее посмотрела. Это, интересно, у кого она удалась? Перевела взгляд на мужчин, расслабленно сидящих в мягких креслах и неторопливо что-то обсуждающих. Это у них она удалась - у них есть яхты, у них есть тачки, у них есть банки, а в банках бабки. У них есть тетки, которых они в любой момент могут трахнуть. А что удалось конкретно у нее или у меня? Что получилось ко всему этому примазаться?
Так себе достижение.
Однако девушка мне нравилась, наверное, она единственная за последние месяцы не смотрела на меня, как на членистоногое существо, со смесью брезгливости и безразличия.
Я подняла в ответ бокал.
- Миру мир.
А она в ответ рассмеялась. Она вообще смеялась много и со вкусом. На каждую произнесенную фразу, искрилась, переливалась. Сама как шампанское. Вкусная, легкая. Не удивительно, что мужчина называл ее исключительно уменьшительно-ласкательными именами, по другому к ней и не хотелось обращаться. В ней не было ничего острого: теплая улыбка, мягкий голос, плавные движения. Манечка, не иначе.
Манечка рассказывала о себе, лишь коротко упомянув, что приехала из маленького городка, давно, много лет назад, а дальше в основном о нынешней жизни - путешествиях, показах, машинах, ресторанах, ловко оперируя в своей речи многочисленными названиями - брендов, кулинарных блюд, туристических мест.
Ее можно было слушать и ничего не отвечать. Кивать согласно, улыбаться загадочно, поддакивать многозначительно. Ей, собственно, и не требовалось большего, а я все равно не знала ни о чем, из того что она говорила.
А потом к нам присоединился Вячеслав, и все стало гораздо хуже в плане поддержания разговора. Потому что ему было недостаточно быть туристическим справочником для тех, кто ни разу не бывал, скажем, в Испании. Он задавал вопросы и зачем-то ждал на них ответы. А началось все с ничего не значащего любопытства, он подошел к своей Манечке, коснулся губами скулы и перехватил из ее рук бокал.
- Скучаете, девочки? - поинтересовался, устраиваясь рядом в мягком кресле. Мимо проплывали изрезанные острыми валунами берега залива, появлялись и исчезали на горизонте зеленые островки фортов, я смотрела на окружающий простор и думать не думала, что-либо отвечать. Не смотря на множественное число в обращении.
- Нисколько, - отозвалась весело девушка. - Мы обсуждали последний наш отпуск, делились, так сказать, мнениями.
- Маврикий, - мужчина довольно усмехнулся, будто вспомнив нечто пикантное, и с интересом посмотрел на меня: - Вы тоже там были?
Твою мать. Я поискала взглядом Бессонова, но безрезультатно. Его не было ни то что рядом, а даже в пределах видимости. Пришлось безразлично пожать плечами и невозмутимо ответить: