- Как ты? - его голос сзади заставил меня подпрыгнуть на месте от неожиданности. Не то чтобы я совсем забыла о существовании Бессонова, просто в данную конкретную минуту он абсолютно не вписывался в окружающий мир. В момент критического нездоровья, он не прижимал меня трепетно к груди, не приносил на блюдечке волшебную таблетку и даже стакана воды не подал. Короче, мое бездыханное тело никакие струны его души не задело и приступ заботы не вызвало. И, надо сказать, слава Богу. Однако Владислав Андреевич присутствовал. На расстоянии, но незначительном. И постоянно. Я его даже в бессознательном состоянии чувствовала. Рядом.
- Вашими молитвами, - я с коротким смешком обернулась к нему, но тут же, встретив серьезный взгляд, поспешила исправиться: - Нормально. Вполне.
Хотелось добавить еще что-нибудь, пока он внимательно разглядывал меня на предмет… признаков дифтерии что ли? Дизентерии? Чумы, блядь? Да, я снова была перед ним не при параде: в полотенце, а не бальном платье. Но, черт возьми, единственная одежда, в которой я сюда приехала и та была неизвестно где. Никаких шансов нарядиться по случаю.
- Неожиданный поворот с пальмами, - все-таки не выдержала я тишины и неопределенно махнула рукой в сторону побережья.
- Не нравится? - он с любопытством на меня посмотрел. Словно скажи я «нет», и это будет величайшая услышанная им глупость. Сам Бессонов сидел в кресле, рядом с ним на низком столике стоял бокал с янтарной жидкостью, в которой я тут же заподозрила алкоголь, а в пепельнице дымилась сигарета. Что тоже стало для меня открытием, ранее за курением Владислав Андреевич замечен не был.
- Нравится, - подтвердила я, облокачиваясь спиной на невысокие перила и, полагаю, перекрывая ему своим телом весь тот прекрасный вид, открывавшийся с его места до моего появления. - Великолепные пальмы. Загляденье. Теперь мне будет о чем подискутировать в следующий раз с Манечкой.
- С Манечкой, - усмехнулся Бессонов, не сводя с меня взгляда. - Не будет. И все-таки, сама бы ты сюда не поехала?
Вот это поворот похлеще пальм. Я удивленно наблюдала, как он неторопливо поднялся и приблизился ко мне. Остановился рядом, только рядом, плечом к плечу, но не повернулся, продолжая смотреть на горизонт. А я на пустое кресло.
Но так было даже проще. Сказать правду.
- Нет, - и самой стало смешно. Иногда я представляла, куда бы хотела отправиться путешествовать. Чисто теоретически. И как бы это странно не выглядело, Мальдивы там не фигурировали. - Не поехала бы. Ну или, может быть, в последнюю очередь.
Наверное, не стоило так. Откровенно. Но в умиротворяющей тишине, под шепот прибоя лукавить желания не было. Возможно у него это была обязательная программа для жен/любовниц/подруг, чтобы потом им было о чем поболтать в ресторанах - дорогие курорты, лазурные острова, пятизвездочные отели, восхищенные вздохи и удовлетворенные улыбки. Потом. Под бокал красного вина, за барной стойкой из натурального камня, Но я то не относилась ни к одной из этих категорий. И, кстати, не по своей инициативе.
- А куда бы хотела? - он все также смотрел вдаль. Как будто говорил не со мной. А я отвечала. Как будто не ему. Мы смотрели в разные стороны. Мы жили в разных мирах.
- Не скажу, - поправив на груди полотенце, усмехнулась я. - А то еще надумаете меня туда потащить.
- Ты против? - он медленно, очень медленно повернулся. Что я непроизвольно сглотнула. Сболтнула лишнего. Но отступать было поздно. В точности повторила его движение головой, в том же темпе, с тем же настроем. Только сохранила улыбку. Почти извиняющуюся.
- Против, - слетело беззвучно. Утонуло в шелесте ветра. - Не с вами.
- Почему, Лиза?
Вопрос, который требовал минуту на размышление. Я молча смотрела ему прямо в глаза, перебирая в уме десятки фраз. Чтобы выбрать правильную. Точную. Нужную. А он терпеливо ждал ответа. И если я боялась его чем-то обидеть, то зря. Кроме интереса в его взгляде ничего не было. Секундная вспышка внимания к факту, который был ему непонятен.
С вами тяжело. Может, это потому, что вам наплевать на меня или вы просто такой по жизни, - я честно пыталась объяснить. Хмурилась, так как это было непросто. Да, и откровенничать с Бессоновым я не привыкла. Слова получались не поворотливыми, грузными, не сочетающимися, словно из разных языков, но я продолжала: - От путешествия я бы хотела получить весь спектр эмоций, а не секс в гостинице, но на большее вы не способны.
- Я даю тебе возможность, а с эмоциями могла бы и сама разобраться.
Что тут скажешь? Засуньте свою возможность в задницу? Мне нужен ты, а не твои возможности? Нет. И я переключилась в безопасный режим.
- Уверена, многие оценят вашу щедрость, - я легким движением отлепилась от многострадальных перил и обвела быстрым взглядом столик на предмет чего-нибудь съестного. Душевные откровения отнимали много сил, а так как их и так осталось у меня немного, найти чем подкрепиться стало моей первостепенной задачей. Но не Владислава Андреевича. У него-то таких проблем не было.
- А тебе многие покоя не дают, - будто камень, ударила мне в спину его тяжелая фраза.
Я обернулась на полпути к огромным во всю стенам раздвижным дверям. Я даже пыталась уже их открыть, когда услышала его. Посмотрела быстро и тут же вернулась к увлекательному занятию по дерганью ручки с целью проникнуть внутрь к холодильнику. Если он здесь имелся.
- Еще как, - фыркнула я. Блядский механизм крутился в какие угодно стороны, но двери оставались неподвижными. - Вы могли бы много лучше отпуск провести. Насыщеннее. А со мной - деньги на ветер.
Наконец, путем каких то чрезвычайно сложных манипуляций, створка отъехала в сторону, и я проскользнула в дом, оставив Бессонова со своей печалью наедине.
Теперь оставалось надеяться, что в графской усадьбе обеды не по расписанию.
Но я зря переживала, приложив немного усилий, фантазии и небывалой смекалки в ориентировании в бесконечных квадратных метрах, цель была достигнута.