Больше на эту тему мы не говорили. Однако теория о нехватке секса для более непринужденного общения была проверена в следующие двое суток по всем возможным формулам.
Сказав ему в тот день, что хотела бы провести свой отпуск не с ним - я соврала. Безбожно и нагло. Из-за незнания, но это нисколько меня не оправдывало. Не было у Бессонова проблем ни с эмоциями, ни с возможностями. Чтобы он сам по этому поводу не говорил. Он не стал вдруг трепетным и нежным любовником, в его повадках все также сохранялась сила и напор, граничащий с грубостью. Он не стал вдруг чутким романтиком, и секс на острове был всего лишь одним из пунктов его планов. Ничего личного. Никакой исключительности. Ни капли предвзятости. И какого-то особого отношения именно ко мне. На моем месте могла оказаться любая другая. И все было бы точно также. Это косвенно подтверждали его слова, когда утром пятого дня, Бессонов в своей безразличной манере сообщил, что через час мы отплываем.
- Будь готова, - коротко бросил он. - Возвращаемся.
- Судя по экскурсионному плану нашей поездки, можно было и не улетать так далеко. Вполне подошла бы ваша спальня в вашем же доме, - усмехнулась в ответ я. На что он невозмутимо пожал плечами:
- Девочкам нравится.
Влад прекрасно знал толк в том, что именно нравится девочкам.
Я это прочувствовала на себе. Едва поймав его внимательный взгляд, внутри все перевернулось от желания затащить его обратно в постель. Я чуть не перекрестилась от своего порыва - еще месяц назад я бы скорее призналась во всех смертных грехах, но не в своем влечении к нему. Словно уловив мой настрой, Бессонов отрицательно покачал головой:
- Час, Лиза, - напомнил он и ушел.
Отведенный час я провела на свое усмотрение. Собирать мне было нечего, а натянуть джинсы и футболку много времени не надо. Три чемодана разнообразной одежды, приехавшие чудесным образом вместе со мной, остались стоять нетронутыми - получилось обойтись лишь легкой туникой, которую я и ту успела одеть пару раз только для того, чтобы перекусить за столом. На дольше она на мне все равно не задерживалась.
Не обремененная другими занятиями, я отправилась к океану искупаться.
И совсем не подумала, что переодеться в сухое мне не во что. Сначала искупалась, а потом подумала. До стратегических гардеробных запасов добежать не успела - все вещи уже погрузили на яхту, а по сему осталась мокрой облезлой мышью в соленых подтеках морской воды. От нее же и волосы лежали на плечах скомканной паклей, а купаться я любила по-детски интенсивно, с головой, да с нырянием до дна.
Так что… дура, бл…! Лучше бы в душ перед долгой дорогой сходила.
Но хорошие мысли всегда приходили ко мне с трагическим опозданием.
Бессонов моего непрезентабельного вида, казалось бы, долго не замечал. Только в самолете, усевшись напротив в мягкое кожаное кресло, окинул долгим внимательным взглядом. Взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Словно он решал про себя сложную математическую задачу. Безрезультатно. С учетом того, что смотрел он исключительно на меня, это просто не могло не нервировать.
- Хочешь остаться? - как итог его внутренних умозаключений, услышала я. И на какое-то мгновение его вопрос затмил проблему мокрых джинс на моей холодной заднице.
- Где? - не поняла я.
- Со мной, - не отводя настойчивого взгляда, пояснил он. Без капли сомнения. Теперь понятно, о чем Бессонов думал, глядя на мой светлый образ. Непонятно было, как на это все реагировать. Черт! Я то все это время размышляла о совершенно другом. Наверное, мои широко открытые, полные глубокого непонимания глаза, сподвигли его уточнить: - Со мной, Лиза. Без договоров и условий. Будет тебе квартира в центре, время свободное. Учеба.
- А, - понимающе протянула я. - Хотите перейти на добровольческие начала? Привычный сценарий ближе к сердцу? Или это карьерный рост? От игрушки до содержанки?
Я, конечно, выдавала набор слов. Как поток бессознательного. Пока сердце в груди разгонялось до космических оборотов. Мне даже, кажется, дышать стало тяжелее от переизбытка эмоций.
- Подумай, Лиза, - игнорируя мои вопросы, ровно продолжил Бессонов. - И не говори, что ты бы этого не хотела. Я могу за пять минут переубедить тебя в обратном.
Я посмотрела на его руки, спокойно лежащие на подлокотнике кресла. Красивые, сильные. И представила их на своем теле. Внутри все тут же заныло от желания. Да, пожалуй, и минуты будет достаточно, чтобы убедить меня в чем угодно. Даже, что земля плоская.
- А я смогу уйти от вас, если мне вдруг надоест?
На этот раз, прежде чем ответить, он долго молчал. В отличии от меня, этот человек умел обдумывать вопросы перед тем как выдать на них реакцию.
- Ты сможешь уйти, если мне вдруг надоест, - вернул он мою же фразу, но с совершенно другим смыслом. Я обвела взглядом салон самолета. Там пообедать еще время не подошло? Не пора ли греметь кухонной утварью ловкой стюардессе с красивыми эполетами на плечах? Она бы очень кстати разбавила нашу занимательную беседу.
Но никто не торопился спасать мое бедственное положение.
- Не спеши, Лиза, - похоже, Бессонов принял мое молчание за раздумья. - Я действительно хочу, чтобы ты стала моей любовницей. Без принуждения, по собственному желанию. Возможно, так наша связь будет для тебя комфортнее.
Небывалый прогресс, мы уже заговорили о моем комфорте.
Я даже представила, как все это будет - редкие встречи, быстрый секс.
Кто бы об этом не мечтал? Бессонов станет щедрым любовником. Щедрым и ласковым. Я ни в чем не буду нуждаться, но я никогда не получу от него то, что мне действительно надо.
- Двести восемьдесят четыре дня, - отчеканила я, оставшийся нам с ним срок. - И думать не о чем. Мазохизмом занимайтесь сами.