Что с такой же безобидной улыбкой и холодным блеском в глазах добивается своей цели, чего бы ему это не стоило.
Что все эти хорошие манеры и снисходительные шуточки результат прекрасного настроения от удачно проведенной кампании. Бонус. Приз. Мне. За главную роль в спектакле.
Но попробуй только вякнуть, что-нибудь действительно лишнее. Тут уж точно станет не до смеха.
И что-то мне подсказывало, что границы дозволенного не настолько размыты, как мне могло показаться с первого раза.
Я снова посмотрела на свой телефон, будто там была четкая инструкция по выполнению любых, даже самых необычных просьб, и натянуто улыбнулась.
- Что, например?
Ничего не ответил. Подошел ближе и сказал:
- Открой рот.
Неожиданно. Я плотнее стиснула зубы, с некоторой долей опасения на него посмотрев. Не помогло. Довольно легко он разжал мне челюсти двумя пальцами и положил на язык таблетку.
- Б***ь, - совершенно непроизвольно и очень испуганно вырвалось у меня. Таблетка, еще не успев до конца раствориться, наполнила рот вязкой горечью. Я поморщилась, потом закашлялась.
- Запей, - посоветовал он, убрав с моего лица ладонь. – Это всего лишь против укачивания.
Сказать, что на душе отлегло – ничего не сказать. На какую-то долю секунды я и вправду подумала, что он решил от меня избавиться, накачав какой-нибудь гребаной наркотой.
- И на будущее, - я большими глотками пила воду из стакана, Бессонов внимательно следил за каждым моим движением. – Еще раз услышу, что ругаешься, ударю по губам.
Я медленно подняла на него глаза, неуверенная, что правильно все поняла. Внутри противно екнуло и мерзко зазвенело. Метод, достойный родителей узурпаторов, желающих воспитать свое чадо по всем правилам королевского этикета. Беда в том, что я достаточно давно перевалила за тот возрастной порог, когда применимы данные способы.
- Оу, высокие требования к культуре общения? – вытирая рот ладонью и стараясь не показывать раздражения в голосе, спросила я.
- Не только, - он кивком указал на дверь, пропуская меня вперед. На выход. В неизвестность. Сложно было представить, какие еще открытия меня сегодня ждали, помимо тех, что уже успели поразить мое воображение. Однако, долго ждать не пришлось. В целом, я не мучилась неопределенностью и уже в лифте услышала продолжение.
Глава 11.1
- Значит, как вы сказали? – я удивленно приподняла одну бровь верх, стараясь поймать его взгляд для уточнения деталей. Но в навороченном лифте со встроенной стереосистемой и огромными зеркалами во все стены, было не так много места, чтобы полностью провернуть мой маневр. К тому же, Бессонов не спешил мне хоть чем-нибудь в этом помочь. Мы стояли рядом, но не друг против друга, а как два незнакомых человека, случайно встретившихся в лифте и теперь ожидающих, когда его можно будет покинуть. По очереди. Я находилась чуть позади него и видела только его профиль с плотно сжатыми губами. Весь его вид говорил о том, что в произнесенных им секунду назад словах, сколько бы я этого не хотела, не было шутки. И что свой уточняющий вопрос я могу задавать сколько угодно и в какой угодно форме, но от этого ровным счетом ничего не изменится.
И это было поистине хреново.
Есть мнение, что в лифтах может произойти много чего интересного. Особенно, если в этом лифте оказываются два человека противоположного пола. Типа химия ограниченного пространства и все дела. Но из всех возможных вариантов со мной приключился самый неожиданный. Очень вежливо и тихо меня попросили на весь вечер закрыть рот. И не то чтобы в переносном смысле. А в самом прямом и не допускающим каких-либо возражений.
Он сказал мне:
- Сегодня я не хочу слышать от тебя больше ни слова, - а потом, чтобы у меня не осталось сомнений по поводу серьезности его намерений, добавил. – Ни слова, Лиза, ни звука.
Я все еще рассчитывала, что это было в каком-то роде шуткой. И между двадцать пятым и первым этажом старательно пыталась осознать и принять поступившие предложение.
- То есть, сегодня мне не надо развлекать вас легкой беседой?
Он едва заметно покачал головой, продолжая следить за сменяющимися цифрами этажей на табло.
- Нет, детка, расслабься, ничего такого.
И опять этот снисходительный тон на грани официального заявления. Даже без насмешливых интонаций. Вроде бы вполне серьезно. Без подвоха. Но в действительности-то все не так. Я это понимала, Бессонов тоже. Однако играл он свою партию идеально. Никаких лишних движений. И, черт возьми, я не успевала за его полетом мысли.