- А я все думала, когда же вы доберетесь до моей свободы слова, - наконец, лифт остановился, тяжелые двери разъехались. Он отступил чуть в сторону, пропуская меня вперед. И если и услышал мою последнюю фразу, то значения ей не придал. Или элементарно проигнорировал. Что было далеко не новым для него приемом. – Я вам не слишком много доставляю проблем?
- У тебя старания не хватит доставить мне хоть каких-то проблем.
А вот это прозвучало уже, пожалуй, без подтекста. Прямо и жестко. И как-то моментально поставило меня на место. Вернуло в привычную стихию. Едва ли я могла своей персоной причинить ему любую, самую малейшую неприятность или неудобство. Глупо. И дико. Он бы никогда не сделал и шага, не подумав о последствиях. Ну, а уж мои скромные выходки так и вообще приравнивались к невинным детским шалостям. Так, беря щенка в дом, вы всегда подумаете о возможном причиненном ущербе: сгрызенной мебели или порванных занавесках. Так же вы морально готовы, что приобретенному животному, следует выделять часть досуга для прогулок и игр. Если же ваше терпение кончится на очередном нахальном проступке, то легкий удар по носу быстро решит данный вопрос. В остальное же время вам остается только по-доброму умиляться. Что, собственно, и делал Бессонов, глядя на меня.
Его, бл**ь, абсолютно точно это всего лишь забавляло. Я, сама ситуация, мое поведение и моя реакция.
Увы, я совершенно не тот человек, который мог бы вывести его из равновесия.
И вот, мы вышли в холл – бесконечный, гладкий светлый. В мраморе и зеркалах. С колоннами цвета оникса и вытянутым по стойке «смирно» портье. Владислав Андреевич взял меня за руку чуть выше локтя. Так, чтобы я случайно не потерялась. Принял протянутый ключ от автомобиля, подогнанного к выходу. Как по заказу. Как по приказу. Ровно в нужный момент. Коротко поблагодарил служащего, не забыв назвать его по имени. Чуть отстраненно, не без этого, но учтиво и вежливо. Ему это ровным счетом ничего не стоило, но парень после его сдержанного «спасибо» засиял так, словно выполнил долг перед родиной.
Хорошее отношение – вот, что его сопровождало, куда бы он не пошел. И уважение. Даже тех людей, которые ему были неинтересны. Даже тех людей, чье мнение не представляло для него полновесной единицы. Неважно. Ему улыбались открыто и естественно, не выжимая из себя эмоций, предписанных должностной инструкцией. Ему старались угодить. Его старались не разочаровать. И уверенна, его никто никогда не полоскал за спиной. Не обсуждал. Не осуждал.
О чем я в тот момент подумала? Нет, не о том какой он клевый и замечательный, но мне в этом плане недоступный. А о том, почему именно я оказалась по другую сторону баррикад? Почему на меня пал выбор? Почему не мне достались его вежливые улыбки, короткие благодарности и щедрые чаевые после принесенного счета. И не суть, что в то кафе, где я работала, такие не заходили. И мимо не прогуливались. Плевать. Я говорила лишь о теории вероятности. Почему на мне надо было проявлять свои темные стороны, а не, скажем, на той же неизвестной Кате. Возможно, ей это было бы гораздо больше по душе. Или что? Я, блин, избранная? Единственная и неповторимая, обладающая редким умением показывать средний палец?
Я едва успевала за его широкими шагами. Материлась про себя на каблуки и все что было с ними связано. Одергивала платье, поправляла волосы.
Идиоткой.
Я выглядела полной и безнадежной идиоткой. Чувствовала себя так же. Рядом с таким мужиком держаться бы гордо и уверенно. Идти с высоко поднятой головой, а меня не покидала мысль, что еще шаг, и я снова, как когда-то, растянусь на ровном месте. Бессонов был до мозга костей статусным – высокий, красивый, сдержанный. На него обращали внимание. Провожали взглядами. Он привлекал и притягивал. Других. К своему центру Вселенной. От него волнами исходила независимость, животная самодостаточность. И сила молодого уверенного в себе зверя.
Естественно, что в моем случае одного дорогого платья было явно маловато.