- Будешь слушаться, обойдемся без крайних мер.
Сложно сказать, о чем мы конкретно сейчас говорили. Но почва понимания настойчиво проседала под моими ногами. Я на ускоренных оборотах искала скрытый подтекст в его словах. А заодно и съезд со столь скользкой темы.
- И без прикосновений? – уточнила я.
- Без них. Это просто: я говорю – ты делаешь.
С такой постановкой – это уже не просто. Но приемлемо. Если не вдумываться. И не разбираться. Но к таким сложным процессам мое состояние явно не располагало. На тот момент, я не увидела в его предложении ничего плохого. А потому, почувствовала себя почти в полной безопасности. И, окончательно растеряв остатки здравого смысла, скинула обувь и осторожно пристроила ноги на торпеду.
Мне бы вывести на скрижалях своего сознания, что провокационное закидывание ног куда бы то ни было, не способствует спокойному вечеру. И его короткий взгляд в мою сторону только это подтверждал. Подтверждал, но меня при этом ни капли не смутил. Как же… У меня же вырисовывалась дипломатическая неприкосновенность. Я была священной коровой на улицах Дели с неуязвимостью уровня «бог». Что, черт возьми, мне могло помешать сидеть так, как мне удобно?
- Так удивите меня, - это был пик моей уверенности в себе. Кульминация собственной безнаказанности. Апофеоз всего. Я скрестила щиколотки и задумчиво пошевелила ступнями. – Своим даром убеждения на расстоянии.
Маг, блядь, и волшебник.
Невозможно было в одном месте наделать больше ошибок.
Просто нереально.
Невозможно было выбрать хуже тона – снисходительного неверия. И усугубить его глумливой улыбочкой.
Невозможно. Но я это сделала. Оставалось только станцевать зажигательный танец на своей могиле. А потом добровольно прыгнуть в яму, которую я предусмотрительно себе вырыла несколько мгновений назад.
Правильные выводы всегда запаздывали в моем мозгу. Ровно на пару фраз. С этим пора уже было смириться.
Впрочем, разговор не продолжился. А завис в мертвой точке. Я очень осторожно покосилась в сторону Бессонова. Как показывала практика, его молчание было дурным знаком. Пока я раздумывала над данным феноменом, он делал вид, что меня рядом не существует.
Естественно, меня потянуло опровергнуть сей факт. И я подала голос.
- Вы покупаете себе машину? – целью было немного смягчить ситуацию. Ну, типа, вывести ее на новый уровень непринужденного общения. В конце концов, он был единственным человеком, с которым я могла в последнее время поговорить. К тому же меня начала жутко нервировать тишина в салоне. Во время такой глубокой паузы оппоненту вряд ли придут хорошие идеи в голову. – Я это узнала из разговора.
Пояснила. Для непонятливых. Почти пролила свет на военную тайну.
- Не напомните марку?
Он тяжело вздохнул, как будто я попросила у него рассказать мне о теории Большого Взрыва, и только через несколько секунд неуверенно уточнил:
-Мерседес?
Я удивленно на него посмотрела и покачала головой.
- Не угадали. Ауди.
Бессонов лишь отстраненно пожал плечами. Мол, пусть будет так. Никакой разницы. И равнодушно переключил скорость на коробке передач. Другой реакции на мое заявление не последовало.
Я могла и бы вовсе ничего у него не спрашивать. Результат был бы тот же – вежливое молчание, как бы намекающее на то, что есть вещи, которые меня не касаются.
Тогда я впервые узнала о существовании подобных вещей. До этого-то казалось, что стоит мне только захотеть, и он с удовольствием поделится о себе любой информацией. Все дело исключительно во мне, и моем желании его послушать. И вот – сюрприз – делиться, объясняться и что-либо мне рассказывать ему совершенно не надо.
И нет, я не специально спустилась по сиденью еще ниже. Так, что задравшееся платье практически полностью обнажило бедра. Просто я ничего не сделала для того, чтобы это предотвратить. И да, я хорошо уяснила, что сегодня за это мне ничего не будет.