Он сидел на низком кожаном диване и, блядь… пил кофе. С абсолютно невозмутимым видом. Если бы я не знала, о чем он говорит, а я действительно не знала, то обязательно подумала бы, что речь идет о какой-то мелкой неурядице. Может быть, служащий поцарапал его машину. Или подали не тот сорт кофе. В общем, на что обычный человек не обратил бы внимания. А уже тем более, не стал бы устраивать разнос по телефону.
- Мне нужно решение. Не позднее, чем через час. Повторяю – решение, а не бабские причитания. Проще говоря, результаты. Это ясно?
На несколько секунд повисла напряженная пауза, я затаила дыхание.
Бессонов сделал глоток напитка и расслабленно откинулся на спинку дивана.
- Не хочу вас пугать, - ласково процедил он. – Но если он утонет, то идеальным вариантом для вас будет пойти на дно вместе с ним. Через час жду звонка.
И словно в насмешку добавил:
- Удачи.
Разговор так резко прервался, что тихо исчезнуть я уже не успела. Точнее, едва он отложил телефон, как почти сразу же произнес:
- Спускайся, - не поднимая глаз, не повернув головы. Я могла бы поспорить, что за все время моего здесь нахождения, Бессонов ни разу даже не посмотрел в мою сторону. И уж точно никак не мог меня заметить.
Еще один неторопливый глоток.
И мой неуверенный шаг.
А потом его быстрый взгляд. И резкая холодная фраза.
- Почему ты не одета? Твоя одежда в комнате. Приведи себя в порядок.
Да уж, далеко не всех совместные ночи объединяют.
Не то чтобы я на это делала ставки, но и к такому ледяному отчуждению тоже была не готова. К тому же мысли то и дело слетали в совершенно неподходящие плоскости – скользкие и запутанные лабиринты с труднопроизносимыми названиями.
В комнате действительно нашлась одежда. Моя. Аккуратно сложенная, выглаженная и пахнущая свежим ароматом кондиционера. Джинсы, рубашка и майка. Никаких отступлений в сторону. Никакой самодеятельности.
Поворот достойный Нобелевской премии по терпимости и пониманию. Даже в чем-то сочувствию. Хорошо хоть эксперименты по части моего гардероба, по крайней мере, на сегодня закончились.
В привычных вещах – проще. Не ощущаешь себя инопланетянином в передвижном цирке уродов. Если бы еще волшебным образом рядом со мной появился ноутбук, а впереди перестала маячить перспектива вновь предстать перед Владиславом Андреевичем, я бы почувствовала себя почти как дома.
Настроенная исключительно на миролюбивый лад, я предприняла вторую попытку выйти на люди. В этот раз мне удалось спуститься до последней ступени лестницы. Прежде чем его голос вновь ввел меня в психоделический ступор.
- Твой телефон постоянно звонит. Либо держи его при себе, либо отключай звук, - не отрываясь от лэптопа, заявил он.
Похоже, его претензии ко мне росли в геометрической прогрессии.
Я поискала глазами телефон. Нашла. На столе рядом с ним. В непосредственной близости от чашки кофе. Прямо у раздраженно постукивающих пальцев руки.
Что и говорить, настроение у Бессонова по состоянию на утро текущего дня было паршивым. А поводок, что удерживал его от каких-либо конкретных действий - слишком тонким и непрочным. Рискнуть подойти к нему, я не решилась.
- Ладно, как скажите.
На языке навязчиво крутился вопрос «Что случилось?».
Блядь, я пережевывала его с особой тщательностью. Пока от него не осталось ни единого звука.
- А если скажу с моста прыгнуть? Выполнишь? – не отвлекаясь, безразлично поинтересовался он.
Я опустилась на пол и поджала под себя ноги.
- Скорей всего, вы в этом не заинтересованы.
Повисла пауза. Какая-то совсем неуместная. Корявенькая, если быть точной. Бессонов увлеченно работал на компьютере, пропустив мою последнюю фразу мимо ушей. Специально. Или просто не придал ей значения. Хрен разберешь.
Его внимание было приковано к экрану.
Мое внимание – к нему.
Я ждала продолжения. Он бесцеремонно этим пользовался.
С каждой последующей секундой терпения во мне оставалось все меньше и меньше. Я никогда не отличалась ангельской выдержкой, особенно, когда ее тестировали в условиях приближенным к боевым. В голову уже начали приходить идеи как бы поделикатней напомнить ему о своем присутствии, когда он захлопнул крышку ноутбука и внимательно посмотрел на меня.
- Скорей всего, - вот что я услышала, спустя пять минут его гробового молчания. – Налей себе кофе.
Короткий кивок в сторону кухни. Скрещенные на груди руки. И холодное предвкушение в глазах. Безразличных серо-зеленых глазах. Блин, да у любого человека возник бы вполне логичный вопрос – «что случилось?». Или один из его многочисленных вариаций. Всегда хочется немного прояснить ситуацию, дабы быть в курсе к чему готовиться. Ну, хоть немного.