— Что ты хочешь, чтобы я с ними сделала? — спрашиваю я, беря одну из фишек и перекатывая ее между пальцами.
— Чего бы ты ни захотела, это твое, — он пожимает плечами.
Твою мать. Тысяча долларов за фишку. Здесь должно быть не меньше двадцати.
— Грейсон, — шиплю я, чтобы привлечь его внимание. — Я не собираюсь вот так выбрасывать твои деньги на ветер.
— Почему бы и нет? Это всего лишь деньги.
— Слишком много денег. Я даже не знаю, что я делаю.
— В том-то и прелесть.
Я кладу фишку обратно на остальные и подталкиваю ее к себе, но он хватает меня за руку, чтобы остановить.
— Прекрасно, как насчет того, чтобы сделать нашу собственную ставку?
— Я слушаю…
— Мы делим деньги. Ты ставишь свою половину на красное, я на черное. Если выиграешь, деньги останутся у тебя. Если я выиграю, ты переедешь ко мне?
— Извини, что?! — выпаливаю я, мои щеки теперь пылают.
— Ты меня услышала. Черт возьми, если тебе не нравится мой пентхаус, я куплю нам что-нибудь другое. Я просто знаю, что это был бы лучший подарок на день рождения, о котором я только мог мечтать, — он наклоняется дальше, приближая свой рот к моему уху.
— Ну, во-вторых, после того, как ты оседлаешь меня и накормишь тортом. Теперь я не могу дождаться этого.
— Ты же знаешь, что я совершенно довольна нашими отношениями такими, какие они есть, верно?
— Детка, я никогда не делаю того, чего не хочу делать. Я хочу тебя. Ты для меня все, в чем я не знал, что нуждаюсь. Мой лучик солнца. Всегда.
Его пристальный взгляд поражает меня прямо в сердце.
— Но сначала я должен победить.
Он подмигивает, наклоняется ко мне и берет стопку фишек, делит их пополам и вручает мне мою часть. Я беру их дрожащими руками.
Крупье объявляет, что все должны сделать ставки.
Я перекидываю свои шпильки через стойку в нижней части табурета и встаю, протягивая руку вперед и собираю все свои фишки в красный квадрат. Ладонь Грейсона ложится мне на поясницу, когда он хладнокровно кладет свои фишки в черный квадрат. Крупье бросает блестящий шарик на колесо рулетки. Я делаю глубокий вдох, закрывая глаза.
Пожалуйста, будь черным, пожалуйста, будь черным.
Кажется, что время замедляется по мере того, как стол вращается и постепенно останавливается.
— Шестнадцать. Красный.
Мои плечи опускаются, когда он называет номер. Я должна быть в восторге; я только что выиграла чертовски много денег.
— На этот раз ты победила, детка.
— Да, — нервно взвизгиваю я, натягивая улыбку, чтобы скрыть свое разочарование. Грейсон фыркает рядом со мной, забирая мой выигрыш и протягивая его мне. Он так же разочарован, как и я.
— Я предлагаю новую сделку, — говорю я, сгребая свои фишки и передавая их ему.
Он вопросительно смотрит на меня.
— Ты забираешь деньги обратно в обмен на то, что я перееду к тебе.
— Договорились.
Он роется в кармане, вытаскивая что-то маленькое и серебристое. Он зажимает это зубами, хватая кучу фишек из моих рук и бросая их на стол. Я не могу оторвать глаз от ключа у него во рту. С усмешкой он достает ключ и кладет себе на ладонь.
Моя рука касается его руки, когда я беру его и засовываю в лифчик.
Кладу пальцы на предплечье Грейсона, наклоняюсь и шепчу ему на ухо:
— Я пошла в туалет. Я возьму нам еще выпить на обратном пути.
Он раскладывает свои фишки аккуратной линией. Я спрыгиваю со стула и провожу пальцами по его щетинистой челюсти.
— Хорошо, детка, — говорит он, садясь верхом на табурет. Одно это действие заставляет мою киску пульсировать.
— Если я не вернусь через десять минут, приди и найди меня. Я, вероятно, застряну в этом дурацком платье.
Я хихикаю, шампанское начинает бить в меня.
Я направляюсь в сторону зоны туалетов. Мигание автоматов с фруктами привлекает мое внимание, и внезапно мое тело резко останавливается, врезавшись в твердое тело. Я вытягиваю руки и мотаю головой перед собой. О черт! Я смотрю прямо в грудь довольно крепкого мужчины; черные густые волосы выглядывают из-под верхней расстегнутой пуговицы его рубашки. Фу.
— О боже мой. Мне так жаль, — я немедленно делаю шаг назад.
— Все в порядке, мисс, — протягивает он с сильным итальянским акцентом, делая шаг ко мне. Я фальшиво улыбаюсь и прохожу мимо него так быстро, как только могу, врываюсь в туалет и, захлопнув дверь, запираюсь в кабинке. Мое сердце колотится о ребра. Я делаю пару глубоких вдохов.