Майор Половинкин проворно спрыгнул со стола, чтобы лучше видеть начальника лаборатории.
— Гости?
Теперь Красоткин прижимал к груди уже не одну, а сразу две руки.
— Так ведь санкционированные! — горячо воскликнул он. — И потом я давал подписку о неразглашении… — Красоткин не стал уточнять, о неразглашении чего именно, поскольку и так было ясно, что речь идет о государственной тайне. — Будьте уверены, я абсолютно лоялен нашей власти.
— Сегодня одной лояльности мало, — произнес Желтухин, назидательно поднимая указательный палец.
— Враг не дремлет, — сказал нахмурившийся Половинкин.
И хотя изреченная истина была банальна, от этого она не переставала быть истиной. Все здравомыслящие люди России понимали это. Во враждебных устремлениях Запада сейчас сомневались только либеральные пустозвоны, да и те высказывали свои сомнения исключительно за деньги — как правило, американские.
— Я знаю, — сказал, вернее, пролепетал Красоткин.
Он действительно знал. Недремлющий враг щедро платил за секретную информацию. Но мог ли он, этот враг, защитить своего информатора от карающей руки правосудия? Ответ был однозначный: нет.
— Вас что-то беспокоит? — осведомился Половинкин, внимательно наблюдающий за начальником лаборатории.
— Нет, — ответил тот, чуть не выронив серебристый контейнер. — Да, — поправился, сообразив, что ведет себя слишком подозрительно, чтобы ему поверили. — Понимаете… — Он кашлянул в кулак. — Понимаете, я и в самом деле немного не в своей тарелке. Такое ответственное, гм, мероприятие…
— Ну, самое главное позади, — ободряюще произнес Желтухин. — Наверное, изобрести и изготовить тромонол было гораздо труднее, чем передать его по назначению.
— Разумеется. — Красоткин снова поднес пятерню ко рту, но кашлять не стал, а просто почесал нос, изображая задумчивость. — Прошу вас соблюдать необходимые меры предосторожности, изложенные… изложенные… — Достав из контейнера два скрепленных листка с текстом, он закончил: — В инструкции.
— В этом можете не сомневаться, — заверил Половинкин.
— Это сверхмощное взрывчатое вещество. Если, не приведи господь, что-то пойдет не так…
— Все пойдет так, как нужно, Владимир Васильевич.
— Надеюсь. Потому что это опытный образец, который нам удалось создать в лабораторных условиях. — Красоткин развернул контейнер, демонстрируя визитерам содержимое. — На создание его ушло три года, и я не уверен, что мы сумеем повторить результат с первой и даже с третьей попытки.
Половинкин нахмурился:
— Вы что же, никаких записей не ведете? — спросил он.
— Документация-то в полном порядке. Но, видите ли, пока что мы имеем всего лишь несколько удачных экспериментов. Иными словами, нет стопроцентной уверенности в том, что тромонол можно будет воспроизвести с первой или со второй попытки. — Красоткин развел руками. — Конечно, я надеюсь на идентичный результат, но…
Офицеры ФСБ переглянулись, потом одновременно уставились на начальника лаборатории.
— Но эта партия работает?
Задавший вопрос Половинкин кивнул на запаянные и покрытые светонепроницаемым лаком колбы, уложенные в специальные ячейки контейнера.
— Должна, — ответил Красоткин. — Это и призваны подтвердить испытания. Вы ведь отправите груз на полигон, как я понимаю?
— Вы правильно понимаете, — кивнул Желтухин. — Однако распространяться на эту тему не рекомендуется.
— Молчу, молчу. Держу, так сказать, язык за зубами.
Красоткин сделал серьезное выражение лица, давая понять, что будет нем как рыба. Вместе с этим он вдруг вспомнил, что сопровождать тромонол будут не только спецконвоиры, но и два бойца внутренней безопасности института, которые не очень-то скрывали, какое ответственное задание они получали. Болтали о новейшем взрывчатом веществе повышенной мощности и другие сотрудники НИИ. Это делало положение самого Красоткина не столь уязвимым. Он подумал, что будет не так-то просто определить источник утечки информации.
В том, что утечку рано или поздно обнаружат, Красоткин не сомневался. Ведь речь шла не о какой-то ерунде, а о сверхмощной взрывчатке.
— Здесь радиодетонаторы, — пояснил Красоткин, демонстрируя блоки размером с сигаретную пачку. — А это — пульты дистанционного управления.
— Похож на телевизионный, — заметил Желтухин, осторожно беря пульт в водонепроницаемой оболочке.
— Он и есть телевизионный, — сказал Красоткин, — только лишние кнопки удалены, видите? Мое рацпредложение.