Волланс поднялся с дивана. Было видно, что он пытается взять себя в руки, хотя перед полицейскими стояла скорее затравленная лиса, чем Редфорд.
— Вы не имеете права! — чеканно заявил репортер. — Я представитель прессы, об этом узнает вся страна, первые полосы газет запестреют вашими именами!
Паско и ухом не повел.
— Что он рассказал тебе, Уилди?
— Пока ничего особенного. Ты вломился как раз в ту минуту, когда беседа принимала интересный оборот.
— Ладно, теперь я займусь этим. Понял? — осведомился Паско.
Понять-то сержант, конечно, понял, но весь его вид говорил о том, что он совершенно не согласен с инспектором.
Питер вздохнул и обратился к репортеру:
— Генри Волланс, во-первых, позвольте предупредить вас: все сказанное вами может быть записано и использовано как показания. Во-вторых, буду очень признателен, если вы оденетесь и проследуете со мной в ближайший полицейский участок для дальнейшего допроса. И еще — не могли бы вы дать мне ключи от вашей машины, ее должны будут осмотреть судебные эксперты.
— Я не обязан этого делать! — запротестовал газетчик. — Я хочу позвонить в редакцию и связаться со своим адвокатом.
— Это ваше право, мистер Волланс, — согласился Паско. — Правда, я спешу, поэтому оставляю здесь сержанта Уилда, он доставит вас в участок, когда вы будете готовы.
Уилд сделал шаг вперед, в его руке все еще блестел штык.
— Не оставляйте меня с этим сумасшедшим! — завопил репортер. — Я еду с вами!
Глава 12
Лэкси Хьюби застыла как вкопанная.
Мисс Кич в изнеможении опустилась на нижнюю ступеньку, но в ее скрюченных, испещренных старческими пятнами пальцах еще, казалось, было достаточно силы, чтобы удержать пистолет с длинным стволом, лежавший у нее на коленях.
— Это был его пистолет — Сэма Хьюби, дяди твоего отца. Он привез его с войны. С Первой мировой. Сэм держал его для защиты. А когда он умер, она хранила его. Я знала, что он лежит в ящике стола около кровати. Но никогда не думала, что из него будут стрелять. И конечно, не подозревала, что выстрелит из пистолета она. Однако она это сделала. Только один раз…
— Она? Тетя Гвен?
Мисс Кич посмотрела на Лэкси так, словно только что заметила ее. По губам старухи пробежала та же лукавая усмешка, которая час назад так удивила Лэкси.
— Я предупреждала тебя, помнишь, Лэкси? Говорила: если ты откроешь эту дверь, то будешь отвечать за последствия. Но ты не обращала на меня никакого внимания, даже когда была маленькой девочкой. Никакого внимания!
— Расскажите мне, как это произошло! — оборвала ее девушка. Судя по всему, повелительный тон Лэкси, напомнивший голос тетушки Гвен, когда та обращалась к прислуге, сделал свое дело. Внезапно Лэкси увидела перед собой прежнюю Кич, по крайней мере ее речь стала прежней — деловой и ровной.
— Хорошо, слушай. Мы тогда только что вернулись из Италии, точнее, из Лондона. По пути домой мы останавливались в Лондоне… Может быть, он следил за нами? Я почти уверена, что так оно и было. И вот наша первая ночь дома. Мы обе очень устали, но нас разбудил какой-то шум. Мне почудилось, что это одна из собак миссис Хьюби. От этих собак и кошек просто спасу не было, но она позволяла им свободно бродить по дому. Тем не менее какая-то сила заставила меня подняться и выйти из комнаты. Дверь в ее спальню была приоткрыта, и свет от ночника падал на лестничную площадку. Я услыхала ее голос, сделала пару шагов, и тут раздался еще один голос — мужской. Он спросил: «Мама?» Я замерла. Миссис Хьюби спросила: «Кто это? Подойдите поближе! Ближе! Дайте мне разглядеть вас!» И вдруг она пронзительно закричала, раздался выстрел, какой-то мужчина, пошатываясь, вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице, спотыкаясь на каждом шагу, точь-в-точь как мой отец, когда в субботу вечером он пьяным возвращался домой.
Я вбежала в комнату. Миссис Хьюби сидела в кровати, пистолет — этот самый пистолет — все еще дымился в руке. «Это был дьявол! Дьявол, прикинувшийся моим сыном», — повторяла она. Потом ее рот скривился, она застыла в постели и больше ничего не смогла произнести. Я растерялась, кинулась было вниз, к телефону, позвать на помощь. А он был там, лежал в холле лицом вниз! Я оцепенела от страха. Однако мужчина не подавал признаков жизни. Мне нужно было пройти мимо него к телефону. Включив свет, я наклонилась посмотреть, может, он просто был без сознания. И тут я узнала его… Через столько лет — я все-таки узнала его!
Лэкси в ужасе обернулась назад, к «носилкам».
— Так это действительно был он? Александр, ее сын? Вернулся домой?
Мисс Кич вдруг рассмеялась с каким-то странным добродушием.
— Ты — дурочка! — заявила она. — С чего это мы решили, что ты умная? Правильно, сын вернулся домой. Но не к ней, не к этой полоумной старухе. Это был МОЙ сын, Лэкси! МОЙ сын вернулся ко мне!
Лишь теперь Лэкси стала всерьез опасаться за свою жизнь. Жертвой человека, страдающего галлюцинациями, мог стать кто угодно.
— Так Александр на самом деле был ваш сын? — воскликнула она, собравшись с духом. — Я никогда об этом не слышала.
— У тебя с головой все в порядке? Неужели все Хьюби такие сумасшедшие? Там лежал Ричард, мой собственный сын! Бедняжка, он попал в чужую комнату, хотя не знаю, что бы я сделала, войди он ко мне. Ты ведь знаешь, как старая Гвендолин относилась к черным. Именно по этой причине мне и пришлось отказаться от него. Вернее, это была одна из причин. Ты не представляешь, какими бывают люди. Быть незамужней и иметь ребенка — предосудительно, но если к тому же твой ребенок черный!.. Каждый мог смешать меня с грязью: переспала-де с гориллой или еще того хлеще… Я не видела выхода: ни денег, ни работы. Куда податься? Приплелась сюда, как бы невзначай помянула об Алексе: и каким он был чудным ребенком, как озорничал и как я уверена, что он жив. Миссис Хьюби взяла меня к себе. Но не дай Бог ей было узнать о моем черном пригульном сыне, меня бы тут же вышвырнули на улицу! Я навещала его. Надеялась, что однажды… пусть не скоро… когда-нибудь… Но он рос таким угрюмым, каждый раз умолял взять его с собой, а то и вовсе не разговаривал со мною… Я рассудила, что лучше вообще его не баламутить…
По мере того как речь мисс Кич становилась все более бессвязной, в ней вновь зазвучал прежний йоркширский выговор и словечки. Лэкси почудилось, что наверху, у входа, прозвенел звонок. Она сделала шаг вперед. Мисс Кич, словно выходя из забытья, шевельнулась, рука с пистолетом приподнялась. Вероятно, это было случайное движение, но Лэкси как-то не хотелось выяснять причину.
— Вы никогда не говорили сыну, что работаете здесь? — спросила она.
— Конечно нет. Это был большой риск. Потом я перестала ездить к нему, и связь между нами прервалась. На долгие годы! Все из-за нее!.. И вот он вернулся, и она застрелила его!.. Хотя, надо сказать, я ее понимаю. У старухи был шок: черный мужчина в ее спальне! Она была уверена, что их единственная цель — насиловать белых женщин. А он к тому же назвал ее матерью! Было бы несправедливо думать о ней слишком плохо, да сгниет она в аду! Сказать по правде, я не помню, что почувствовала тогда. Это было такое потрясение! В мозгу гвоздем сидела мысль: ни одна живая душа не должна узнать о нем. Понимаешь, все было так сложно… Задержись миссис Хьюби подольше на этом свете, она непременно выставила бы меня из дома, как только бы ей открылась тайна Ричарда. А если бы она умерла, Бог знает, что бы сказали обо мне все остальные… Не ровен час, решили бы, что я привезла сюда своего чернокожего сына, чтобы он убил ее. Я терпела ее все эти годы. Мне шел седьмой десяток, так неужто я не заслужила спокойную старость и тихую смерть! Я притащила его в подвал. Думала — на время, пока не подыщу укромного местечка. Всегда можно было сказать, что он сам приполз сюда, а я через два-три дня наткнулась на него. Однако Бог не прибрал хозяйку. Она начала поправляться и все талдычила, дескать, ей было видение: явился черный дьявол и внушал ей, что Александр мертв! Я ухаживала за ней хорошо, никто не может этого отрицать. Тело Ричарда я перенесла сюда. Положила его как следует, прочитала молитву и зажгла свечу. Я не религиозна, по мне, так и церковь с викарием не нужны, чтобы почить в мире. Вы можете положить меня рядом с ним, когда я умру, мне на это наплевать! — закончила она с вызовом.