Джеральдин постоянно запугивала его. Её ядовитое поведение было всем, что он знал. Нарушить века послушания было трудной задачей. Как бы Рок ни хотел поступить с Джеральдин так же, как с Кэролайн, у него была твёрдая, покорная мышечная память. Обусловленность, возникшая в результате бесконечного цикла жестокого обращения, была глубоким манипулятором.
- Прости, - сказал Рок.
- Я уже всё это слышала. Самая большая проблема с твоими извинениями в том, что они всегда приходят пачками и за мой счёт. И они всегда в самый неподходящий момент. Ты прекрасно знаешь, как много планирования ушло на это, какой особенный и дорогой для меня этот день. Я знаю, что твой крошечный ум не соответствует даже посредственным стандартам, но я знаю, что ты можешь многое понять. Ты уже дважды потерпел неудачу. Не допусти третьего раза, а то…
Рок кивнул головой, когда горячее смущение и унижение сошли с его покрасневшего лица.
- Убедись, что здесь не происходит ничего, что не входит в наши планы. Убедись, что они смотрят очень внимательно, потому что ты чертовски хорошо знаешь, что я буду смотреть, - пригрозила она.
Джеральдин указала своим костлявым пальцем на камеры, закрепленные в передних углах шпионской комнаты.
- Сделаю, - ответил Рок.
Джеральдин незаметно отшлифовала зубные протезы, отвернулась от него и остановилась.
- Я должна была предположить эти простые вещи, но из-за твоего недавнего выступления мои предположения явно были слишком завышенными. Ты уже избавился от собак?
- Я избавился от одного мёртвого, а другой вернулся в конуру.
- Избавься от них обоих! Оба не оправдали ожиданий. Несмотря на твоё присутствие, мы не приютим здесь других неудачников. Позаботься об этом сегодня вечером. Скажи мне, что ты хотя бы активировал электричество на передних воротах?
Рок кивнул.
Джеральдин вышла из комнаты, оставив Рока погрязнуть в стыде. Он вдруг остался один, и ничего, кроме тихих рыданий сдержанных родителей.
Том и Молли были охвачены тревогой. Они были вынуждены беспомощно сидеть и смотреть, как их старшего ребёнка Исаака терзала собака.
Уговоры Джеральдин остались без внимания. Её полностью тянуло к кровопролитию. Том и Молли наблюдали за злой женщиной, когда она наслаждалась насилием на видео. Она была откормленным паразитом, питающимся ужасом. Как сигарета после секса, Джеральдин влюбилась в это. И теперь эта любовь была всем, что она знала.
Том понимал, что ему придётся быть тем, кто продвигает дела вперёд. Дух Молли был слишком сломлен, чтобы принять такое бремя. Хотя на Тома также повлияли дикие визуальные эффекты, он заставил себя жить в своей голове. Когда он анализировал их ситуацию в поисках потенциальных путей побега, ему стало предельно ясно одно: добыча была невелика.
Побег был бы невозможен, если бы не стихийное бедствие или механическая неисправность. Они оба были по сути одним и тем же. Металлический зажим на каждой из их шей никуда не делся.
Единственная крошечная трещинка надежды, которая, по мнению Тома, могла быть потенциально жизнеспособным вариантом, находилась всего в нескольких ярдах от него. Массивный точёный экземпляр казался ему другим. Рок не казался увлечённым тем, что он делал. Он не казался переполненным ненавистью и жаждой крови. Он не был похож на старого ведьмака. Том мог только молиться, чтобы найти способ урезонить его.
Он посмотрел на Молли и услышал её истерические рыдания. Водянистый взгляд его жены умолял ответить. Том не знал, что сказать, но должен был что-то сделать.
- Сэр… эти собаки навредили моему сыну. Ему нужно обратиться к врачу. Пожалуйста, просто отпустите нас и… и мы ничего не скажем. Как будто нас здесь никогда не было. Мы просто хотим вернуть нашу семью в целости и сохранности. Я умоляю вас, - взмолился Том.
Рок просто смотрел на гамму телеэкранов.
- Я не понимаю. Что бы мы ни сделали, мы сожалеем. Вы не можете просто простить нас?
Том изучал язык тела Рока в поисках подсказок, которые могли бы помочь. Их не было. Неловкое молчание вскоре стало невыносимым для Тома.
- Что, чёрт возьми, вообще происходит?! - закричал Том.
Измученные глаза Рока нашли обеспокоенного родителя.
- Вы скоро узнаете.
Дети некоторое время сидели в металлической камере. Воздух стал спёртым, а нарастающее напряжение было настолько сильным, что его можно было резать ножом. Слёзы, ужас и безумие были единственной их компанией.
Си-Джей нашёл способ отбросить свои страхи и сосредоточиться на ранах Исаака. Он присел на корточки, обхватив руками торс без футболки, обращаясь к нему как можно мягче.