Эпилог
Савва уже долгие годы был прикован к кресло-качалке. Она мерно раскачивала его, от чего сейчас мальчика просто тошнило. Ему так хотелось встать и размять свои косточки, но этого сделать Савва не мог. Что-то удерживало его, давило как камень. Чем больше усилий он делал для того, чтобы встать, тем сильнее его сдавливала невидимая сила. Он злился, но ничего не мог сделать, ведь был как засохшая жевательная резинка, прилипнувшая к столу. Иногда он так напрягался, что его вены выпирали наружу, лицо краснело, но все было тщетно... Кресло удерживало его, не давая ни какой попытки выбраться.
Мальчик так скучал по свободе, всякий раз он смотрел в щель между занавесками и наблюдал за природой. За бабочками, пролетающими возле окна, за солнцем, которое плавно катилось по небу. Да даже за травой, которая под дуновением ветра наклонялась в сторону.
В своих мечтах он думал о том, как же приятно пробежать по этой зелёной траве, которую Савва не видел уже несколько лет(точно он не помнил, ведь уже давно потерялся в числах). Савва хотел вдохнуть свежего воздуха, услышать пение птиц, а не тот противный голос старушки, которая сидела рядом с ним и вечно, что-то вязала. Ничего интересного в разговоре с ней мальчик не видел, она почти постоянно говорила о своих кресло-качалках и "лучшей" жизни в Советском Союзе."Ооо, сынок, я ещё с СССР помню, как я на кресло-качалках гушкалася!".-иногда говорила она.В первые разы, это очень смешило мальчика, но после стало очень сильно его раздражать.
Савве хотелось пообщаться со своими друзьями, но он не мог даже намекнуть им о своем существовании, кроме того раза когда кресло чудом отпустило его и он начал стучать в окно.
Но в тот раз от него отвернулись. Сейчас Савва понимал, что покинуть своих друзей, ради себя, было самой огромной ошибкой за которую он поплатился целой жизнью. Если б Савва был бы более человечным, он сейчас общался со своими уже бывшими друзьями, находясь в детском доме. Он бы радовался, смеялся, а не грустил, как сейчас, сидя в кресло качалке.