Сергей помедлил.
- Вроде бы нет...
- И ребята вас любят. Они вам ничего не рассказывали? - Семядоля неожиданно коснулась его руки и добавила - как будто речь шла о жизни и смерти. - Я боюсь, что будет поздно, Сережа. Я вас спрашиваю потому, что вы сами, простите, ещё - молодой. И, быть может, видите то, что другие уже не видят. Вы меня понимаете?
- Да, наверное... - сдерживаясь, сказал Сергей.
- Ну - идите. И если вы вдруг почувствуете что-нибудь странное...
- То - немедленно к вам.
- Или - к Пекке...
- До свидания, Маргарита Степановна...
Сергей скатился по лестнице. Он был взбешен. Недостаточно взрослый он, видите ли, - ну и ладно. И пускай Семядоля провалится со своей снисходительностью. Он, в конце концов, ей ничем не обязан. Ладно, хватит, закончили, пора действительно повзрослеть...
Он свернул за угол и остановился.
Тотоши на привязи не было. Лишь висел вдоль трубы обрывок кожаного поводка, да асфальт в этом месте был чистый, как будто его подметали.
Сергей оглянулся.
- Вот те раз... - растерянно сказал он.
И сейчас же из-за угла вышла тоненькая девочка в комбинезоне и уставилась на него, испуганно и быстро моргая.
Волосы у неё были совершенно выгоревшие, а коленки краснели, как будто она где-то ползала.
- Здравствуйте, Сергей Николаевич...
- Здравствуй, Муся, - после некоторого молчания сказал Сергей.
3
Он не знал, что ему дальше делать. Почему они все такие бледные, думал он. Почему они такие бескровные, словно никогда не бывают на солнце? Почему они такие серьезно-вдумчивые, словно высохшие старики, и, как на подбор - с такими остановившимися глазами? Не нравятся мне эти глаза. И почему они ходят, а не носятся сломя голову? И почему не прыгают и не визжат, как помешанные? Что-то они не очень похожи на нормальных детей.
Он не представлял, с чего начать разговор. В закутке между школой и пыльными гаражами никого не было. Валялись сохлые щепки, и высовывалась из трещин в асфальте железная неприветливая крапива.
И стояла девочка Муся в цветастом комбинезоне на лямках.
Сергей переступил с ноги на ногу.
- Куда ты сейчас направляешься?
Девочка Муся подумала.
- Мама послала меня за молоком, - сказала она. - Но молока сегодня не завезли и поэтому я взяла две бутылки кефира.
В сумке, которую она подняла, глухо звякнуло.
Сергей был несколько озадачен такой обстоятельностью ответа.
- А почему ты совсем куда-то исчезла? - спросил он. - Раньше вы играли с Дрюней на огородах. А теперь тебя что-то совсем не видно. Да и в гости к нам ты, по-моему, уже месяц не заходила.
- Нет времени, - коротко ответила девочка Муся.
- Что же, так и сидишь дома целыми днями?
- Ну, в общем, да...
- И чем же ты занимаешься?
- Рисую, смотрю телевизор...
- А, например, книги читаешь?
- Читаю.
- Какие?
- Разные.
Она замолчала.
- А у меня вот собака пропала, - не к месту сказал Сергей. - Поводок перегрызла и - поминай, как звали. Она тебе случайно не попадалась?
- Тотоша?
- Да.
Он посмотрел на остаток кожаного ремешка, свисающего со скобки. И серьезная девочка Муся тоже внимательно посмотрела. И смотрела она почему-то так долго, что Сергей, не выдержав, тронул её за плечо.
- Муся...
- А?.. Что?..
Она вздрогнула, точно от прикосновения раскаленным предметом, и на бледном лице её обозначился страх, как будто она столкнулась с чудовищем.
Даже захрипело дыхание.
- Что с тобой, Муся?
- Когда он пропал?
- Кто? - не понял Сергей.
- Тотоша... Когда вы обнаружили, что его нет на месте?..
- Да вот только сейчас, - Сергей быстро пожал плечами. - Возвратился из школы, у нас там собрание было, и гляжу - вот-те раз - поводок перегрызен. И отсутствовал-то всего, наверное, с полчаса. А ты что, знаешь что-нибудь по этому поводу?
Однако, девочка Муся молчала, а когда Сергей вновь протянул руку, чтобы встряхнуть её, то она - отшатнулась и даже загородилась сумкой с кефиром.
- Я пойду, Сергей Николаевич, - сказала она.
И лицо у неё стало серое, точно из гипса.
Она стремительно постарела.
Сергей начал злиться.
- Ты никуда не пойдешь, - произнес он учительским строгим тоном. - А, напротив, мы пригласим твоих родителей в школу и все вместе побеседуем о том, что тебе известно. Как сейчас, Виктор Васильевич дома? И Варвара Игнатьевна, я надеюсь, уделит нам немного внимания? Ну, пошли! Что ты здесь потеряла?
Девочка Муся отступила на шаг и беспомощно оглянулась, ища где бы спрятаться.
- Вы ничего не понимаете!.. - с дрожью в голосе сказала она. Подождите!.. С родителями на эту тему нельзя разговаривать!..
- Почему?
- Потому что нельзя. Они не должны знать об этом!..
Она говорила чуть слышно, но пониженный голос её так звенел и такие горячие слезы проскальзывали в интонациях, что казалось, она кричит на высоком накале и сейчас на её крик сбегутся встревоженные прохожие.
Сергей сказал, остывая:
- Хорошо, хорошо, Муся, ладно. Успокойся, я никаких родителей вызывать не буду. Это - так, я немного погорячился. Извини меня, давай побеседуем по-человечески.
В доказательство своих добрых намерений он даже опустился на камень, выпирающий из земли, и расслабленно привалился к забору, показывая, что ни о каких-таких санкциях не помышляет.
Забор длинно скрипнул. От нагревшихся гаражей пахло дряхлым проржавевшим железом.
- Подойди сюда, Муся.
- А вы точно не вызовите моих родителей?
- Да не вызову, не беспокойся, - сказал Сергей. - Но ты видишь в каком положении мы находимся. Пропал Вася Байкалов. Вся милиция поднята на ноги, все дружинники, все учителя. Родители очень переживают. Случай-то ведь серьезный. Если ты об этом что-нибудь слышала, обязана рассказать. - И добавил, после некоторого колебания. - Я тебе обещаю, что все останется между нами. Ни родители не узнают, ни все остальные. Ну, Муся?..
Муся дрожала.
- Вы его не найдете, - сказала она. И немедленно оглянулась, как будто их кто-то подслушивал. - Вася - он не пропал. Его просто забрали...