Селена умолчала, что Трисмегист по сей день сомневается, физическая ли рана блокировала память, эмоциональная ли. Ивар просто этого не поймёт.
— А почему Трисмегист не вылечил Коннора тогда, в лаборатории?
— В то время беспамятство Коннора было ему на руку. Если бы Коннор помнил родителей и то, что с ними произошло, он не сумел бы выучить всего того, что потом пригодилось ему в пригороде.
— Этот Трисмегист бессовестный, — проворчал Ивар.
— Благодаря “этому” Трисмегисту, Коннор сумел снять тебя с капища, — заметила Селена. — Благодаря ему, спаслось из мёртвого леса братство, а ты прошёл ритуал и можешь больше не думать о неминуемой смерти от чёрных корней… Обстоятельство второе — это кровь Коннора, слишком насыщенная разными видами магии. Ну и теперь о главном. Что ты решил? Останешься в Тёплой Норе?
Он поднял голову. Глаза потухшие.
— Не знаю.
— Почему?..
Поспешно, будто боясь, что она прочтёт его мысли раньше, он выпалил:
— Я останусь, пока Коннор… — Он запнулся. — Пока он в библиотеке!
Настаивать она не стала. Хватит пока того, что у него есть крыша над головой. Что ему не надо скитаться в поисках еды. Что рядом те, кто поможет, если он будет нуждаться в помощи. И — учёба. Уже сейчас он не отказывается ходить в деревенскую школу-учебку… Трисмегист сказал — несколько месяцев…
А Ивар… К хорошему привыкают. И потом будет трудно отказаться от всех благ, которые даёт Тёплая Нора.
— Селена…
— Что?
— А к Коннору можно заходить?
— Навестить его? Конечно, можно. Только в комнату входить нельзя. Рядом с его комнатой постоянно сидят ребята. Дежурят, чтобы не пропустить его возвращения.
Ивар опустил взгляд, сдвинул брови, потом посмотрел на Селену.
— Братство?
— Да.
— А почему нельзя входить в комнату?
— Я точно не сумею объяснить. По словам Трисмегиста, ритуал продолжает своё действие. Коннор хочет вернуться в реальность, но силы вокруг него чуть ли не бушуют. Неподготовленный маг может попасть в это буйство — и неизвестно, что сделают с ним эти силы. — Учащённое в мгновения дыхание мальчика-некромага она прочувствовала сразу (“Господи, не собирается ли он тут же бежать к брату?!”), а потому торопливо добавила: — И есть возможность, что неопытного мага эти силы перекинут куда угодно — вплоть до того, что можно попасть в воспоминания о самом страшном в жизни.
— Это… как?
— Коннор сейчас в той точке своей жизни, в которой когда-то чувствовал себя… комфортно. Но только потому, что он сильный маг. Попади ты в линии пентаграмм, тебя магическая смесь может вернуть, например, в мёртвый лес.
— Пойдём к нему! — вдруг попросил Ивар, наклоняясь к Селене, будто боясь, что она ему немедленно откажет.
— Почему бы и нет… — Она оглянулась на окна, за которыми таились октябрьские сумерки. — Пойдём, — уже решительно сказала она.
Сегодняшним вечером у комнаты с Коннором дежурил Мирт. Мальчишки сами разыграли жеребьёвку, кому и когда в свободное от школы время сидеть на стуле рядом с открытой дверью к Коннору. Все вместе собирались, лишь чтобы перемещать мальчишку-некроманта по мере надобности. Селена уже объяснила Ивару, что только братство, обладающее, как и Коннор, многими видами магической силы, может себе позволить некоторое время находиться рядом со своим братом по крови… И этим вечером она уже наблюдала, что происходит, когда Коннора ставят на ноги и заставляют его ходить внутри магических линий. Впрочем, заставляют… Безвольное тело наваливалось на плечи добровольных помощников, словно большая мягкая кукла, и только тормозящее скольжение по полу его ног помогало “ходить”.
— Привет, — сказал Мирт и улыбнулся — так победно, что Селена немедленно сунулась в комнату посмотреть: а вдруг?! Но мальчишка-эльф радостно продолжил: — Коннор сопротивляется! Трисмегист сказал, что он впитывает воспоминания о прошлом, которые прорываются к нему, и скоро он не только всё вспомнит, но и выйдет из блока!
Ивар прислонился к стене, глядя на Коннора… безучастно. Селена нервничала: да что такое с мальчиком-некромагом? Неужели он так сильно разочарован, что старший брат, о котором все говорят, как о сильном маге, попал в неожиданную ловушку?
Они, Селена и Мирт, немного поговорили, а потом она кивнула Ивару на выход. Когда они возвращались в Тёплую Нору по тёмной садовой тропинке, Ивар сказал:
— Трисмегист хочет, чтобы я стал его учеником.