Милена шагала по Гарденс-стрит, постепенно сама себя распаляя.
Как-то ей сказали, что книг больше нет, не осталось.
Книг — нет! Как нет, когда конкретно их Братство тем и занималось, что спасало библиотеку Британского музея! Когда экземпляр каждой книги, напечатанной в двадцатом веке, находится именно там! Милена слышала об этом, и разыскала библиотеку сама. Помнилась та благоговейная тишина, какой ее встретили заветные стеллажи с фолиантами. И брюзгливое непонимание на лице библиотекарши. «Читать? Ты хочешь их читать? Дитя мое, да это же исторические документы, оригиналы. Зачем тебе их читать?» Понадобился визит директора Детского сада, чтобы Милену допустили в библиотеку. Директор был энергичным сердечным человеком лет двадцати с небольшим и умел располагать к себе. «Мал золотник, да дорог, — сказал он про Милену библиотекарше. — Ребенок хочет читать книги — ну так что ж, молодец, пусть читает!» — А сам шепнул библиотекарше что-то такое, отчего глаза у нее сочувственно смягчились. Чтение книг было очень нездоровым симптомом, говорящим об умственном расстройстве. Библиотекарша как-то сразу засуетилась, заюлила, заворковала Милене насквозь фальшивым голосом, разъясняя элементарные вещи — медленно-медленно, по нескольку раз.
Когда Милену наконец оставили с книгами наедине, она беззвучно расплакалась — от изобилия всех этих знаний; от того, что другим они достаются даром, закачиваясь в голову почем зря.
И принялась наверстывать, с шестилетнего возраста. Первой книгой, которую Милена прочитала, по крайней мере попыталась прочесть, была «Республика» Платона.
Так почему же Няни говорили ей, что книг больше нет? Из неловкости перед ее недугом? Из страха, что она прочтет что-нибудь такое, что знать не полагается? В голову лезли самые разные мысли насчет мотивов, двигавших Нянями. Как и насчет Реставраторов, в Братстве которых она проживала.
Реставраторам на перестройку была отдана старая часть города, Яма. Все за ее пределами — Риф, Холмы и все остальное — принадлежало Риферам. Им под снос была отдана вся старая застройка, на смену которой предстояло воздвигнуть новые, биологически регулируемые здания. А вот в Яме, наоборот, все предполагалось постепенно воссоздать в прежнем виде: дома восемнадцатого века, старинные архитектурные ансамбли. Причем вместе с содержимым: восстановить кресла, заново выткать гобелены там, где они успели частично или полностью истлеть. Вновь воздвигнуть величавые купола старинных соборов.
Переплетчики и драпировщики, каменщики и скульпторы, специалисты по живописи маслом и краснодеревщики, штукатуры и плотники, гравировщики и вязчики — все эти хранители, воссоздающие облик Истории, жили в едином Братстве, расположенном в центре Лондона.
Милена прогуливалась уже долго. Подобно какому-нибудь призраку, кормящемуся солнечным светом и теплом людских жизней, она пересекла Сити. Дойдя до Юстона, обратно возвратилась через тенистый Тэвисток-сквер и вышла на Мэлет-стрит, где находились главные склады Реставраторов. Место это называлось Школой. Рядом с ее серыми воротами снаружи располагался импровизированный рынок, где местные жители приторговывали всякой всячиной, так или иначе удовлетворяющей потребности близлежащих кварталов, — бумагой, кистями, трубками, башмаками. Школьный учитель, например, торговал фасолью. Лежащие кучами фасолины были отборными — крупными, глянцевыми, как полудрагоценные камни; в гущу их преподаватель то и дело запускал руку. К столбам возле ворот были привязаны волы в ярме — для возчиков, в данный момент загружающих на подводы каменные и деревянные балясины. За волами следил мальчуган с хлыстом и собакой колли. Перекинув через плечо рубаху на манер тоги, он сидел лицом к солнцу на каменном столбике и покуривал трубку. За воротами пилили бревна: слышен был звук пилы и доносился запах опилок.
Школа была когда-то частью университета. Теперь здесь хранились запасы и располагалась мастерская. Здесь изготавливалась и аккуратно отгружалась изящная гипсовая лепнина. Здесь же хранился строительный лес, распиленный на бревна стандартной длины. И рулоны материи, и изделия из стекла. Хранилища свинца, ртути, мышьяка и золота тоже располагались здесь. Это было место, где были история и взрослые.