— Да уж, в невесомости и унитаз пьедесталом покажется, — произнесла она с улыбкой.
— Хочешь начистоту? — спросила Сцилла.
— Сцилл, да у тебя иначе и не выходит.
— Тебе нужен настоящий, бедовый бой. — «Бедовый» означало «сексуальный», «бой» — сокращенно от «плейбоя». Даже «б» вышло у Сциллы эдак бойко, как маленький взрыв. Подавшись вперед, она заговорила тихой, неразборчивой для постороннего уха скороговоркой. Чтоб со стороны казалось: мол, вот, две близкие подруги на людях увлеченно беседуют о чем-то серьезном, важном и очень сокровенном.
— Милена, ты оглядись, приглядись внимательней! Да у тебя теперь все плейбои Зверинца в ногах валяться будут! А ведь они не уступят Майку Стоуну, ни один из них. Лично меня от него просто тошнит. Косноязычный, двух слов связать не может, сидит, будто ему кол в задницу забили. Или пуговицы с ширинки срезали.
— Да, — отметила Милена, — так оно и есть.
Лицо у Сциллы сделалось страдальческим.
— Я знаю, — твердила она, драматично опустив веки, — знаю, что с мужиками тебе не везло. Что они как-то с тобой не очень…
— Вот уж слава богу, — попыталась вставить Милена.
— Но нельзя же вот так, кидаться на первого встречного, слегка обратившего на тебя внимание! Ты, наверное, обижаешься?
«Сцилла, душа моя! Да будь на моем месте кто-нибудь другой, тебе бы уже как следует влетело». Милену сейчас так тянуло расхохотаться, что губы невольно расплылись в широкой улыбке. При этом она лишь покачала головой: дескать, нет, не обижаюсь.
— Так что же ты тогда улыбаешься? — спросила Сцилла опечаленно. — Да, Милена, я понимаю. Ты всегда свою боль прячешь за улыбкой.
Наконец Милена не выдержала и, схватив подругу за руку, рассмеялась.
— Я выхожу за него замуж именно потому, что вообще не хочу выходить ни за кого замуж.
За все это время Милена освоила искусство быть откровенной. Настолько, что даже нельзя толком определить: правду ты говоришь или нет. Или тебе настолько все равно, что «да» и «нет» у тебя неразличимы.
Она поглядела на Сциллу с улыбкой, которой у нее раньше не было: улыбкой закаленного перипетиями человека.
— Выходить замуж я и не собиралась. Вообще. Но Консенсусу понадобилась, видите ли, красивая легенда. Что ж, будет ему легенда. О том, как встретили друг друга двое астронавтов. Роман под звездным куполом.
— Ты жертвуешь ему все лучшее, что у тебя есть, — тихим голосом произнесла Сцилла.
— Все это лучшее я пожертвовала уже давно. Но не ему, — так же откровенно созналась Милена.
— Получается, надежды никакой? — спросила Сцилла. Она оставалась подругой даже тогда, когда это бывало непросто. Неважно, по какой причине.
— Никакой, — покачала головой Милена. — Хотя все равно приятно сознавать, что хоть кто-то об этом знает. Например, ты.
Долгая пауза.
— Ты говоришь о… Ролфе? Ведь так? — спросила Сцилла.
«Если б ты знала».
Милена медленно кивнула: «Да».
«Да. Молодчина, Сцилла».
— А что, нельзя? — спросила она вслух.
— Нельзя? Что именно? То, что тебя влечет не к противоположному полу, а к женщине, Гэ-Эмке? С какой стати я должна это осуждать?
Хотя в этой теме Сцилла, можно сказать, плавала, и это исподволь чувствовалось.
— Да ну, нет. Я-то здесь при чем. Кстати, если задним числом все прокрутить, то это многое объясняет. Хотя и оговорюсь: лично у меня линия поведения иная. — Неловко закашлявшись, она попыталась сделать глоток кофе, но, промахнувшись, задела зубами кромку чашки.
Сцилла явно не хотела знать правду. Она застала Сциллу врасплох.
— Хотя если откровенно, лучше б у тебя были другие вкусы, — сказала она сочувственной скороговоркой.
— Иначе весь рассказ насмарку? — небрежно спросила Милена.
— Иначе я буду невольно думать, а не тянет ли тебя еще и ко мне. — Сцилла приподняла было чашку, но, подумав, опустила.
— Сцилла. Я считаю тебя своей лучшей подругой. Но в сексуальном плане ты меня не привлекаешь. Поэтому когда тебе в голову лезуг подобные мысли, всегда задавай себе один и тот же вопрос: «А разве я во вкусе Милены? Есть ли во мне два метра роста, покрыта ли я мехом?»
— Ты надо мной смеешься.
— Нет, Сцилл. Вовсе нет.
— Почему ты со мной никогда об этом не говорила? — запальчиво и вместе с тем с укором воскликнула Сцилла. — Теперь у меня такое впечатление, будто мы с тобой незнакомы; и это когда я наконец подумала, что знаю тебя как следует!
Сцилла расплакалась. Слеза крупной бисериной скатилась, оставив на щеке извилистый след. Милена испугалась, хотя в глубине души эта ситуация ее скорее забавляла.