«Если я подловлю ее где-нибудь на людях и плесну в изображение водой, свет преломится и сразу станет понятно, что это голограмма».
На пути из ванной Милена прошла сквозь образ Троун, почувствовав, как светом чуть кольнуло родопсин под кожей.
«Пожалуй, пока не надо больше ничего наполнять водой, чтоб себя случайно не выдать. Сейчас июль. В космос я отправляюсь в октябре. Там ей до меня не дотянуться. А до этого меня должны сделать Терминалом. После чего им все раскроется, так как я буду напрямую связана с Консенсусом. Через меня он узнает, что она здесь вытворяла. Вот тогда ее привлекут. Так что я, считай, уже выиграла. Главное — держаться первое время. Пока я не стала Терминалом и не отправилась в космос.
А до этой поры надо быть возле людей. Чтобы постоянно рядом кто-то был. Троун — самая импульсивная и нетерпеливая персона из всех, с кем я только знакома. Выжидать ей не хватит терпения. Если только она, конечно, не сообразит, что я именно на это и рассчитываю.
Работать. Выкладываться. Чтобы постоянно были репетиции, записи, куча народа. От этого она тоже будет вне себя. Увидит, как я создаю голограммы, и это для нее будет как острый нож — видеть, что дело делается без нее, — и потому она как-нибудь себя неизбежно проявит».
«Троун, — размышляла Милена со спокойной уверенностью, — мне придется тебя уничтожить. Возможно, это пора было сделать уже давно».
— Так что распрощайся со своей прежней жизнью, — сказала ей Троун. — И да здравствует новая.
НЕСМОТРЯ НА МЕРТВОЕ ПРОСТРАНСТВО между квартирами, звук отодвигаемых панелей был все равно слышен. Как раз сейчас кто-то выходил из квартиры наружу. Милена тут же открыла створку своей двери и даже не стала ее за собой закрывать.
Внизу по общему внутреннему дворику шагала к открытым воротам мисс Уилл. В этот момент она показалась Милене чуть ли не родной.
— Вы случайно не собирались прогуляться? — елейным голосом окликнула ее Милена.
Сложности в общении с мисс Уилл у Милены не возникало. Слишком уж точно та вписывалась в ее представление о жене партийного чинуши: эдакая нахохленная квочка. Хорошо одетая, с уложенными в чепец волосами, дородная, с брюзгливым выражением лица. Мужу она была особо не нужна. От обилия июльского родопсина круги под глазами у нее выглядели ярко-лиловыми кольцами.
— Да. Покупки я обычно никому не доверяю, делаю их сама, — сказала мисс Уилл.
— Ой, а можно я с вами? — наигранно пропела Милена.
«Я игнорирую людей, пока они не становятся мне нужны. Действительно, похоже на ту историю с цыпленком. Возможно, Троун в чем-то права».
— Да как вам будет угодно, — сказала мисс Уилл. — Я ни из чего не делаю помпы. Не то что вы, артисты. — Она с демонстративной невозмутимостью дождалась, пока Милена, стуча каблуками, чуть ли не бегом спустилась с лестницы.
— Погода просто чудесная, — завела разговор Милена.
— Ой, жара просто несусветная, — заметила мисс Уилл.
Забор у нее за спиной, вне ее поля зрения, начал источать мерзкую на вид слизь, а в воздухе послышалось что-то вроде призрачного предостережения. Троун была где-то рядом, начеку. Милену на ходу словно кольнуло щупом.
Главные ворота не запирались, чтобы по дому свободно циркулировал воздух. Палящий свет снаружи буквально слепил. Пол площадки был выбеленным, как кость. Экономка развешивала на просушку белье и ослепительно белые на солнце простыни. От далеких тростников уже начинал исходить гнилостный запах. Уже начинала жухнуть и выгорать трава. Канал становился все мельче, с боков обнажалось илистое дно.
Мало-помалу надвигалась засуха.
— Чудесная погода для простыней, — окликнула их экономка, мисс Маркс. Она вполне подходила под определение «мисс Чего Изволите». — Не успеешь глянуть, а они уж высохли!
Мисс Маркс улыбнулась, как вдруг изо рта у нее вылезли клыки, а в зубах появился морской еж.
«Вот оно, смотрите!» — хотела крикнуть и развернуть мисс Уилл Милена, но к этому моменту морок уже исчез. Мисс Уилл удостоила экономку лишь мимолетным взглядом и опять приняла свой всегдашний нахохленный вид.
Милена прикинула. Морской еж и та бычья туша получились очень натуралистичными. Троун наверняка брала образ откуда-то напрямую. Не исключено, что она сейчас где-нибудь на рынке, в мясных и рыбных рядах. Милена двинулась к пристани, которая, кстати сказать, уже не достигала воды. Площадка партийного дома-ковчега возвышалась высоко над водой. От печей Поминовения по-прежнему стелился дым, и так же заунывно гудел вдали хор из множества голосов.