Глава 8
Кати посмотрела по телевизору пуск и второй, и третьей турбины ДнепроГЭС. И даже четвертой и пятой — а пуск шестой она встретила уже в парке Мнемозины. Усевшись на здоровенный электрический мотор и держа в руках электропилу с большой надписью Husqvarna на шине. Катя-старшая про себя подумала, что скорее всего легенда о том, что Трофим заранее изготовил памятники для всех попаданцев, не очень-то далеки от истины… хотя он ведь совсем недавно делал бюст Лемминкэйненовны для установки «на Родине героя», а в его мастерской — давно уже превратившейся в средних размеров «завод» — три десятка весьма талантливых скульпторов почти любые заказы исполняли за считанные дни.
А Катя-младшая подумала что теперь-то понятно, почему электропилы все называли именно «Хускварнами». Грамотный народ пошел, буквы латинские выучил — а на саму пилу в Историческом музее много кто посмотреть успел…
Когда все уже уходили из парка, Ксюша, которая последний раз была здесь когда хоронили Ларису, вдруг остановилась и, показывая рукой сквозь облетевшие ветки сирени, тихо спросила у идущей рядом Алёны:
— А это что? Я думала, что парк только для наших…
— Это — наши. Они, сами того не зная, нас ведь спасли, я из-за них тогда притормозила и успела остановиться. Каждый год девятого мая им цветы приносила, а когда парк строить закончили… я Кате сказала, она со мной согласилась. Фотографии тогда Кати из их телефонов вытащила, я для себя распечатала. Трофиму хватило…
Пожилой мужчина с ежиком седых волос и белобрысый парень сидели на невысоком «бетонном» заборчике, а стриженый «под ноль» худощавый мужчина с восточными чертами лица стоял рядом с ними, держа в руках баллонный ключ.
— А…
— А те — не наши. Теперь, когда моста больше нет, я даже не знаю где… и искать не хочу. Ты права, здесь место только для наших. И ты знаешь, я все больше думаю, что Катя — когда затевала всю эту стройку — была абсолютно права. Лично мне здесь будет уютно и спокойно.
— Да… наверное мне тоже. Но хочется надеяться, что у нас еще будет время… понервничать.
Двести девяносто восьмой год отметился не только утратой Главного Энергетика страны. Оля, как и предупреждала, вышла на пенсию, а Министерство образования возглавил Велех Слонов. Вообще-то парень сделал головокружительную карьеру: закончив Пединститут в Рязани он год проработал учителем в Березниках, а затем сразу стал директором новой школы в новом же, еще строящемся городе Перми. Вообще-то должность, как тогда говорила Ярославна, «собачья»: учителей катастрофически не хватает, да еще в недостроенном городе куча бытовых проблем: с отоплением, с электричеством… Велех все проблемы решил, причем даже почти не пользуясь помощью отца (разве что две «мобильных электростанции» у него забрал). А еще он организовал на базе своей же школы и педагогический техникум.
Спустя три года техникум превратился в институт, а парень в двадцатитрехлетнем возрасте стал ректором этого института. И просидел на этой должности восемь лет. Ярославна уже тогда его охарактеризовала как «посредственного учителя математики, но талантливого администратора», и вот из-за его административных талантов уже Оля перетащила его в министерство — где он два года возглавлял отдел капитального строительства. Потому что «госпожа министр» довольно сильно структуру министерства поменяла, забрав себе в том числе и программу строительства всех образовательных учреждений. Это она проделала по совету старшей сестры, которая успела проблем с постройкой школ наесться до отвала: ведь это можно цех какой-то, жилой дом или Дворец культуры пустить с опозданием на месяц-два — что неприятно, но не критично. А вот не открыть школу первого сентября — недопустимо. И как раз летом при завершении строительства школ возникает множество авралов, требующих толпы неквалифицированных рабочих — а кто, как не объединенные в летние стройотряды старшие школьники и студенты могут закрыть «дыры» в очень временно нужной неквалифицированной рабсилы?
Вот организацией таких отрядов (а так же подготовкой для них «производственных площадей) Велех и занялся в обновленном министерстве — и делал это очень качественно. Именно он придумал — для «повышения престижа стройотрядов» — ввести специальную форму, которую и шили-то в школах на уроках труда. На тех же уроках, но в других мастерских делалась и изрядная часть школьной мебели, несложный строительный инструмент вроде носилок, деревянных лопат для мусора или веников — что заметно сокращало в том числе и затраты на постройку новых школ. Причем на своем месте «неудавшийся математик» постоянно придумывал что-то нужное и полезное, и не просто придумывал, а успешно внедрял все это в школах. Так что уже в тридцать три года стал он министром…