Бурятский вождь в благодарность (или во искупление) отправил вместе с телом Коли и своего сына девяти лет, которому было там же присвоено новое имя «Николай». Катя обучила его русскому языку и он теперь воспитывался у нее «как брат и внук». А как его воспитывали тамошние буряты, говорило хотя бы то, что своего старого имени он никогда не называл: «я родился заменить вашего брата уже девятилетним, раньше меня не было».
Вторая утрата Екатерины Великой непосредственно с постройкой железной дороги связана не была, просто при взрывных работах на обнаруженном неподалеку от дороги молибденовом месторождении погиб ее внук Андрей. Но по большому счету и Коля не на стройке погиб…
— Нет, я просто из интереса спрашиваю. Ведь ты же меня все время просишь новые здания вокзалов проектировать, причем просишь-то все разные сотворить! А мне, может быть, уже лень творить-то. Кать, может быть ты найдешь кого помладше для этой работенки? У нас народу-то теперь наверняка хватает…
— Хватает, сама знаешь. Я тебе больше скажу: к новому году у нас уже образованных взрослых будет почти семь миллионов. На двадцать пять миллионов населения — и это успех! Ну, на двадцать шесть, кто же знал, что в Сибири и Забайкалье столько народу-то живет? Кстати, дорога нужна и для связи с этими сибиряками и забайкальцами, а теперь-то ее получится совсем быстро достроить.
— Бурят на стройки нанимать будешь?
— Ну они тоже понемногу на стройки нанимаются, но по мелочи, в основном чтобы на эмалированные миски и кастрюли подзаработать. А стройка быстрее пойдет просто потому, что дорогу уже сейчас с двух концов строят. Ты, небось, опять пропустила новость о том, что мы уже Владивосток основали?
— И рельсы туда вокруг половины планеты возить будем…
— А вот и нет! Мы же не со скуки колонию на Тайване основали. Там уже заработал небольшой металлургический заводик, как раз он рельсы катает и арматуру. Руду и уголь туда прямо из Австралии подвозим, вот заводик — небольшой правда — порядка ста пятидесяти тысяч тонн стального проката и выдает. Как раз на дорогу от Владивостока до Хабаровска за год стали накатает.
— Вот уж докатились! Завод на полтораста тысяч тонн стали считаем небольшим… а я, помнится, гигант индустрии в Туле поднимала, который и тридцати тысяч в год не выдавал…
— Мама Катя, ты свой гигант индустрии поднимала когда мы население поштучно считали, а сейчас отправке двадцати тысяч человек на Тайвань препятствует лишь недостаток комфортабельных океанских лайнеров. Кстати, на всем Тайване народу, к моему удивлению, вряд ли больше сорока-пятидесяти тысяч. Причем там дикари еще более дикие, чем на Хайнане. Материковые китайцы не зря остров называют Ижу, то есть «остров дикарей». Забавно то, что для ханьцев дикари эти злые…
— Так ханьцы их грабить заезжали, а мы вроде даже помогаем по мелочи. Чего на нас-то им злиться?
— Они друг на друга злятся: воюют друг с другом непрерывно. То есть не то что воюют, а так: увидел человека из соседского племени и быстренько его убил.
— И съел!
— Ты не поверишь…
— Я теперь всему поверю. Старая стала, глупая.
— А как Берлин строить, так молодая и умная. Ты ведь всего-то одну улицу выстроила, а теперь в городе уже народу за двадцать тысяч, Витя Соболев мне раз в неделю проекты новых заводов, которые там выстроить срочно требуется, шлет.
— Ну и ты его шли. Небось уже взрослая девочка-то!
— Это ты верно заметила. Я, наверное, после Нового года на пенсию пойду уже. Ведь если прикинуть, то ничего принципиально нового из будущего мы больше предложить людям не можем, а то, чему задел положили, молодые и без нас разовьют, да так, как нам и не снилось. А общее планирование, я думаю, сейчас и Гриша Кабулов прекрасно потянет.
— Не Оскар?
— Нет. Оскар сам не согласится, он уже пробовал и ему хватило. Планировщик он великолепный, но фантазии маловато. И немножко слишком уж он перфекционист. Если какой-то план срывается, даже по самым что ни на есть объективным и полностью форсмажорным причинам, у него начинаются приступы паники. А на такой позиции должен быть человек со слоновьей шкурой и флегматичностью австралийского ленивца.
— То есть вроде тебя, — радостно засмеялась старшая собеседница. — Ладно, шучу я. А отдохнуть от забот тебе пожалуй уже пора. Чем на пенсии заняться думаешь?
— Поеду в Школу, отдохну от шумного города. Мемуары напишу, меня вот тетя Лера как раз просила. И за домом пригляжу, а то Оля говорила, что ей уже трудновато стало и Никита опять в Москву перебраться хочет.