Впрочем, нефть-то там нашли, но пока ей практически не пользовались, а баржи по Саскуэханне ходили под газогенераторными моторами на дровах. Поначалу на дровах ходили, а когда они стали привозить много угля, в небольшом городке в сотне километрах выше Филадельфии по реке заработал завод по изготовлению из этого угля солярки и бензина. «Самый ржачный завод России», как назвал его делавший для этого завода насосы высокого давления Вова Голубев: на заводе, делающим из каменного угля солярку, насосы вращались моторами, работающими «на дровах». Ну, дров-то в городке, получившим название «Ельнинск», тоже было много — правда, некоторые занудные биологи говорили, что леса вокруг вовсе не еловые, там растет какая-то «тсуга канадская». Но раз выглядит как ёлка, пахнет как ёлка и горит как ёлка — значит, это ёлка!
Руководила непростым городским хозяйством Филадельфии и Ельнинска Эля Голубева, Элеонора Владимировна — старшая дочь Нины, получившая это не очень популярное в России имя в честь Нининой бабушки. Катя очень старалась заменить ей мать и в результате Эля стала очень неплохим даже не архитектором, а градостроителем. И благодаря Эле первым каменным зданием города стала водоочистная станция городского водопровода, а первым каменным «непроизводственным» строением стал горсовет: четырехэтажный дом, проект которого Эля разработала практически самостоятельно (слегка расширив и увеличив на один этаж опять-таки «сталинский» проект райкома партии за номером сто тридцать один).
А еще через пятнадцать лет Филадельфия стала городом, в котором только взрослых проживало около двадцати тысяч человек, и фактически стала столицей американского региона. В городе уже начал работу университет, были открыты четыре техникума (включая фельдшерское училище), работали стекольный и два консервных завода. И восемь средних школ выпускали ежегодно по четыре тысячи обученных детишек «во взрослый мир». Но, главным образом, в другие города: возле шахт в Аппалачах уже образовалось два десятка небольших городов, а еще два города — уже в долине Делавэра — потихоньку превращались в локальные мегаполисы с упором на металлургическую промышленность. И всем им остро не хватало людей…
Людей везде «не хватало», вот только требования к людям в разных местах несколько отличались. Сашка решил проблему с качеством кадров в Ярославле очень просто: выпускников-«гардариканцев» он заменил парнями из тульского и орловского училищ, а высвободившихся отправил как раз в Америку — для работы на шахтах или даже на металлургическом заводе у этих крепышей образования хватало. А если их решат использовать даже на моторном заводе — тоже не ахти какая уж проблема: они и там работать будут неплохо, просто на «старом» заводе их будет кому подстраховать и потихоньку натаскать на самостоятельную деятельность — а Саша спешил, к тому же и завод у него был новый, на котором «учителей» было негусто.
Впрочем, замена почти пятисот не лучших рабочих на полторы сотни получше Сашиных проблем не решило: завод хотя и заработал, но выпускал те же десять машин в сутки, что и в Москве до переезда. По какому поводу он был вынужден давать объяснения Кате:
— Ну да, можешь считать что я лично сорвал тебе планы. Однако я считаю, что поступил правильно: с прежними рукожопами я бы обеспечил выпуск тоже одного десятка машин, ну, может быть двенадцати — но при работе в две полных смены и половину продукции отправляя на переплавку.
— Поясни.
— Те парни работали не быстрее нынешних, вот только половину деталей при сборке моторов запарывали. Причем качественно запарывали, брак только в переплавку и годился. И в пересчете всего на деньги получалось, что грузовик обходился вдвое дороже — и это я еще не мог гарантировать, что даже заработавший через месяц на ремонт не уйдет уже у пользователя. А сейчас я со спокойной совестью работоспособность машин гарантирую…
— Доводы твои понятны. А что мы будем делать с объемами выпуска?
— Я с Яриком поговорил, он специально для меня четыре новых группы в своих ПТУ откроет и из техникума в следующем году пару десятков выпускников выделит…
— А о том, что все выпускники техникума уже распределены, вы с ним забыли?
— Не забыли. Но у него как раз два десятка на «Теплообменник» готовится, он сказал, что еще год без них обойдется. А еще через год… ну, мы оба дополнительные заявки выставим, решишь как-нибудь проблему.
— Ага, снова я решать ваши проблемы буду…
— Будешь. Ты пойми, у нас сейчас, можно сказать, финишный рывок: мы же — я имею в виду себя, Маркуса, Вовку тем более — считай уже старики и изо всех сил доделываем то, что еще можем успеть доделать.