Маркус положил руку ей на плечо — уверенную, теплую.
— Почувствуй целое, — прошептал он.
И в этот момент Регина поняла — она больше не просто управляет потоками. Она становится ими. Ее сознание расширялось, впитывая тысячи голосов леса, древних камней, невидимых духов.
Энергетическая структура вспыхнула — ослепительно, триумфально.
— Достаточно, — произнес Учитель.
Регина открыла глаза.
Мир вокруг нее медленно возвращался в обычное состояние. Птицы запели свои дневные песни. Ветер качал папоротники. Она оказалась на прежнем месте, а перед ней стоял Маркус с едва заметной улыбкой.
— Теперь он твой, — коротко сказал он.
И с этими словами он передал ей свой резной посох. В его взгляде больше не было наставнической строгости, лишь глубокое уважение к той, что не только прошла свой путь до конца, но и была готова сделать следующий шаг.
Дом бабушки встретил их тихой теплотой. В воздухе витали запахи сушеных трав и свежеиспеченного пирога, а мягкий свет лампы над кухонным столом обещал уютный вечер.
Регина осторожно вошла в дом, держа в руках посох — он теперь казался частью ее самой. Маркус шел следом, степенный, как всегда, но в его взгляде сквозило одобрение.
Бабушка уже хлопотала у плиты, ловко переворачивая оладьи на чугунной сковороде.
— Вот и вы, — улыбнулась она, не оборачиваясь. — Думала, не дождусь. Ну, рассказывайте, как все прошло?
— Она справилась, — спокойно сказал Маркус, усаживаясь на лавку.
Регина поставила посох рядом с собой, ощущая странное спокойствие.
— Я бы не справилась без твоих уроков, — тихо произнесла она, глядя на Маркуса.
— Уроки — это только половина дела, — ответил он. — Главное — твоя воля. И она была сильнее, чем я думал.
В этот момент из-за печки выбрался Жека, с любопытством разглядывая посох.
— Эх, ну теперь ты у нас великий маг, да? — спросил он с усмешкой, прищурив свои блестящие глазки.
— Пока что только начинающий, — отозвалась Регина, не скрывая легкой улыбки.
— Маг, говоришь, — буркнул домовой, запрыгивая на стол. — А кашу сварить с помощью магии сумеешь?
Бабушка обернулась, строго оглядев Жеку.
— Каша варится без магии. Но с ней, возможно, чище на кухне будет.
Домовой закашлялся, словно его укололи в самое сердце, и снова спрятался за печкой.
— Регина, — подал голос Маркус, смотря на ученицу. — Посох — это больше, чем инструмент. Он часть пути. Готова ли ты использовать его, когда придет время?
— Да, — уверенно ответила она, чувствуя, как где-то глубоко внутри звенит новая сила. — Я больше ничего не боюсь.
— Вот и хорошо, — кивнул Маркус.
Разговор зашел о повседневных делах, о новых травах, которые нашла бабушка, и о том, как Жека пытается тайком варить зелья. Но где-то за этим легким разговором, в каждом взгляде и жесте, чувствовалась связь, созданная испытанием.
Посох тихо стоял у стены, словно вписываясь в новый дом. Но этот вечер, наполненный смехом, теплом и новыми надеждами, уже нес в себе семена будущих неожиданностей.
На пороге новой жизни
Сквозь переплетение ветвей старого дуба проглядывало бледное утреннее солнце, лениво растягиваясь по земле полосками янтарного света. Воздух еще хранил прохладу ночи, смешанную с ароматом трав и влажного мха. Регина стояла у окна, разглядывая знакомый лес, где каждая тропинка, каждое дерево были ей как старые друзья.
Ее мысли метались, словно легкие облака над горизонтом. Она вспоминала первое знакомство с магом Маркусом — его строгий взгляд, полные загадок слова и манера говорить так, будто каждое слово заключало в себе многовековую мудрость. Сначала он пугал ее своей отстраненностью, но со временем его уроки стали той прочной нитью, которая связала ее с чем-то великим и невидимым, но ощутимым.
За окном просыпался день. Первые птицы начинали свою утреннюю песню, которая звучала как древнее заклинание пробуждения. Легкий ветер шевелил листья на старом вязе, что рос сразу за крыльцом, — и казалось, будто сам воздух настраивается на особый ритм этого утра.
Регина глубоко вдохнула. Запахи смешивались — корица от вчерашних пирогов, сушеные травы, что развешаны вдоль стен, легкий дымок от печи, где еще тлеют угли с прошлой ночи. И особый запах дома — тот, что невозможно описать словами, но который всегда можно узнать.