— Будь ты проклят! — прошептал Копало и упал на ступеньки лестницы.
Ретт Батлер даже не посчитал нужным ответить ему.
На полу лежало три трупа. Посетители молчали. И Ретт Батлер, гулко ступая по доскам пола, подошел к стойке и заказал себе виски.
Хромой Джек тут же следом попробовал повторить эту нехитрую процедуру, но Ретт Батлер приказал хозяину салуна.
— Ему не отпускать виски целую неделю. Это сказал я.
Хромой Джек посчитал за лучшее не возражать.
— Неделю так неделю, — пробормотал он, направляясь к карточному столу.
Трупы перенесли на конюшню, слуга негр уже смывал кровь, жизнь в салуне возвращалась в свое русло. Вновь визжали женщины, слышались пьяные выкрики. Пианист пробовал играть, но что-то у него не клеилось.
А Ретт Батлер выпил еще немного виски и решил отправиться к шерифу, чтобы получить свое законное вознаграждение.
Конечно же шериф Голд-Сити мог прийти в салун и сам, тем более, что здесь было убито три человека, но Ретт Батлер так и не дождался его появления. Тому было стыдно смотреть в глаза горожанам, ведь это их деньги должен был отдать шериф за голову Копало.
Он, шериф, уважаемый всеми в городе человек, целый год пытался поймать итальянца, а тут какой-то заезжий, никому неизвестный молодой человек за десять минут расправился с убийцей и его подручными.
Такое было тяжело пережить, поэтому шериф сидел в своем кабинете, глядя на пачку банкнот, лежавшую перед ним на столе.
Ровно две тысячи долларов, — говорил сам себе шериф, сжимая от бессильной злобы кулаки. — Ведь столько денег я зарабатываю за год, а я не самый бедный человек в Голд-Сити.
Ретт Батлер под выкрики всеобщего восхищения покидал салун. Одна из проституток, не удержавшись, подбежала к нему и жарко поцеловала в губы.
— Если хочешь, возвращайся ко мне, — прошептала женщина.
Ретт Батлер отрицательно качнул головой, и та немного обиженно поджала губы.
— Я тебе не нравлюсь? — спросила женщина.
— У меня нет времени, — неопределенно ответил Ретт, выходя на крыльцо под проливной дождь.
Он пересек площадь и остановился перед домом шерифа. Ретт Батлер видел за окном сидящего за письменным столом немолодого мужчину с грустным взглядом.
Ему не было жаль шерифа, ведь скольких самоуверенных людей ему уже пришлось повидать, сколько из них уже пытались доказать Ретту Батлеру свое превосходство. «Но доказать что-нибудь можно только делом», — любил говаривать Ретт Батлер.
Он уже прекрасно представлял себе, о чем пойдет речь в кабинете у шерифа, и знал свой ответ наперед.
Он потянул на себя дверь и без приглашения вошел в кабинет.
Шериф тяжело вздохнул и поднялся навстречу гостю.
— Хорошая работа, — проговорил немолодой мужчина, поглаживая усы. — Я уже был на конюшне, прямо в сердце.
— За живого или за мертвого, — напомнил ему Ретт Батлер обещания властей, расписанные в плакате.
— Да, за живого или за мертвого, — пробормотал шериф. — Конечно, лучше было бы его вздернуть публично, чтобы была наука другим мерзавцам, но обещание есть обещание, — развел руками шериф, — две тысячи долларов, — и он подвинул пачку банкнот к краю стола, приглашая Батлера самого взять их.
Ретт Батлер выжидал. Но и шериф не спешил вторично прикасаться к деньгам, чтобы вручить новому владельцу.
— Ну что ж, я могу взять и сам, ведь это теперь мое, — сказал Ретт Батлер, поднимая пачку и даже не пересчитывая, опуская в нагрудный карман рубашки.
— Две тысячи долларов — это большие деньги, — сказал шериф.
— Я и не говорю, что маленькие.
— Две тысячи я зарабатываю за год.
— Ты шериф, зарабатываешь их, не поймав ни одного бандита, так что они мои, — заметил Ретт Батлер, понимая, что шериф намекает ему, чтобы он поделился деньгами.
Но не для того Ретт Батлер рисковал своей жизнью, чтобы часть честно заработанных им денег доставалась бездельникам и трусам.
Он презрительно прищурил глаза и выдохнул табачный дым прямо в лицо шерифу.
— По-моему, шериф должен быть смелым, решительным и, главное, честным человеком.
Шериф недоуменно вскинул брови, ведь до сих пор с ним не случалось подобного. Ведь никто в Голд-Сити не позволял себе сказать ему слово поперек, а тут какой-то пришелец разговаривает так нагло.
«Слава Богу, — подумал шериф, — что у меня в кабинете сейчас нет никого из посторонних и я сейчас смогу высказать этому молодцу все, что только о нем думаю».
И шериф только открыл рот, как тут же встретился с жестким взглядом Ретта Батлера. Тот смотрел на него так, словно бы хотел прожечь своим взглядом насквозь.