Первым опомнился мужчина. Он осторожно положил на кровать часы и, не отрывая свой взор от мокрого лица Альфаро Сикейроса, рванулся к низкому ореховому столику, на котором лежала кобура и револьвер. Ему не хватило буквально нескольких мгновений, чтобы выхватить револьвер…
Прозвучало три выстрела.
Альфаро Сикейрос зло и надменно ухмыльнулся, а мужчина с простреленной грудью упал, попытался подняться, но силы быстро покидали его и, наконец, он рухнул, оставляя на белоснежных простынях и на блестящем паркете кровавые следы.
Девушка судорожно дрожала, потянула было простыню на себя, пытаясь заслониться от выстрела.
Альфаро Сикейрос переступил подоконник и оказался в спальне.
Девушка была настолько испугана, что даже не могла вскрикнуть. Ее полные бледные губы шевелились, но она не могла проронить ни звука.
Альфаро Сикейрос медленно, все еще сжимая дымящийся револьвер, приблизился к ней, сгреб в руку край простыни и пеньюара и резко рванул. Раздался треск рвущейся материи.
И обнаженная девушка, насмерть перепуганная, прижалась к темной спинке кровати Ее тело казалось мраморным и неживым. Глаза расширились от ужаса…
Мигель, который смотрел на своего главаря, неторопливо подошел к нему и, вытащив остаток тлеющей сигары, бросил на пол и растоптал. Потом он прикрыл черным плащом Альфаро Сикейроса и улегся рядом.
Альфаро вздрогнул, а указательный палец его беспомощно свисающей руки несколько раз дернулся, нажимая на курок невидимого револьвера.
Санчо Перес, друг Альфаро Сикейроса, был один в камере тюрьмы. Он сидел, прижавшись спиной к стене и дремал.
Санчо был небрит и грязен, как большинство заключенных этой тюрьмы.
Он не слышал, как к тюрьме подъехал Ретт Батлер, он дремал и видел сладкие сны о свободе. Хотя он прекрасно знал, что скорее всего ему придется умереть в этих каменных стенах и до конца жизни ему предначертано смотреть на небо сквозь кованые прутья толстой решетки.
Вдруг Санчо вздрогнул и открыл отяжелевшие веки, он услышал какой-то странный шорох за стеной камеры.
На черном фоне ночного неба он увидел голову незнакомого мужчины, тот что-то прилаживал к решетке, в зубах мужчина сжимал сигару.
Санчо Перес с изумлением смотрел на происходящее за окном. Правда, видно ему было совсем мало — только голова и руки, держащиеся за решетку.
Наконец, одна рука вытащила изо рта сигару, послышалось шипение и пороховой дым втянуло в камеру.
Санчо Перес вначале страшно испугался, но потом сообразил, что готовится большой взрыв. Он спрыгнул с нар, сбросил на пол толстый продавленный тюфяк и залез под него.
Раздался страшный взрыв. Пыль, обломки и дым заполнили камеру.
Санчо Перес поднял край тюфяка и выбрался из-под груды обломков.
В толстой тюремной стене зиял провал, за которым было черное ночное небо.
Санчо подбежал к пролому и выглянул. Он увидел мужчину в черном пончо с белыми узорами, который сидел верхом на лошади и махал ему рукой. Рядом с мужчиной стояла еще одна лошадь под седлом. Санчо Перес, зажмурив глаза, выпрыгнул из пролома.
— Скорее, скорее сюда! — услышал он голос незнакомца и опрометью бросился к нему.
— Скорее садись на коня и смываемся.
— Кто ты? — бросил Санчо на ходу.
— Потом узнаешь.
В проломе появилась фигура охранника. Прогремело несколько револьверных выстрелов.
Но Ретт Батлер и Санчо Перес уже не оглядывались, они настегивали лошадей, уносясь от тюрьмы. Сзади гремели выстрелы, слышались крики.
Но вскоре им ничего этого не было слышно. Ночь поглотила бандита и его спасителя.
А через несколько часов Ретт Батлер и Санчо Перес уже подъехали к заброшенному монастырю.
Санчо Перес соскочил со своего коня у входа. Один из людей Альфаро Сикейроса, стоящий у ворот, попытался остановить, подняв револьвер и направив его в грудь Пересу, но тот гаркнул на него:
— Ты что, Хуан, совсем ослеп? Не видишь, кто перед тобой?
Бандит вскрикнул:
— Санчо! Ты ли это?
— А кто же по-твоему? Призрак?
— Так ты же должен сидеть в тюрьме!
— Конечно, должен. Вы же обо мне не позаботились.
— Как ты выбрался?
— Потом, Хуан.
И Санчо Перес ногой отворил дверь и вошел в трапезную, где была в сборе почти вся банда Альфаро Сикейроса. Заслышав крики, все насторожились, схватили оружие.
— Но когда на пороге появился Санчо Перес, на лицах головорезов удивление сменила неописуемая радость.