Усадьба Тара и прилегающие к ней земли располагались среди холмов, которые тянулись к западу, в довольно низкой местности, обдуваемой ветрами. Сейчас их окутывала горячая дымка, поднимавшаяся над пожелтевшими полями. Тара была на удивление красива: вверху сверкающий голубой простор, внизу яркие зеленые и желтые складки, впадины, а вдали за рекой холмы, выжженные солнцем, с редкими деревьями.
От голубизны неба ломило глаза, и Эллин, как ни старалась, не сумела привыкнуть к пронзительной голубизне неба. В Саване, откуда она приехала, так часто не смотрели на небо. Все жители города были заняты торговлей, приемами, у них просто не хватало времени, чтобы просто так постоять и посмотреть вверх.
А Скарлетт, наоборот, родилась и выросла в Таре, поэтому все ей здесь было родным и близким, знакомым и понятным. Ее не удивляли ни зелень, ни голубизна неба, ни блеск далекой реки. Она чувствовала природу своей душой, прекрасно понимала, какая будет завтра погода, откуда подует ветер. Ее никто специально не учил этому, разве что отец иногда по вечерам, сидя с ней в гостиной, рассказывал, как идут дела в поместье.
Но больше всего она узнавала из разговоров, ненароком подслушанных у дверей гостиной, когда ее отец приглашал к себе в гости соседей, и они пускались в пространные рассуждения о видах на урожай, о погоде и о ценах на хлопок…
…И вот, страшный день нашествия саранчи приблизился. Джеральд однажды вечером, вернувшись с дальних плантаций, сказал:
— Она уже появилась в нашем графстве.
Эллин, заслышав его слова, невольно оглянулась вокруг, словно саранча могла появиться здесь в гостиной.
Вздрогнула и Скарлетт. Это страшное слово могло стать реальностью.
— Саранча, тучи саранчи, это ужасно! — говорил Джеральд.
Ему вторил управляющий Джонас Уилкерсон.
Хоть и было уже поздно, но хозяин и управляющий вышли на крыльцо. Джонас Уилкерсон смотрел на покачивающиеся верхушки деревьев.
— Да, мистер О’Хара, ветер дует с юга.
Джеральд, задрав голову, посмотрел на лениво плывущие облака.
— Да, двадцать лет, не было саранчи, — задумчиво произнес мистер Уилкерсон. — А она появляется периодами. Наверное, пропал ваш урожай в этом году, сэр.
Но Джеральд О’Хара не был настроен так пессимистически.
— Может, пронесет? — сказал он не очень-то уверенно.
Управляющий покачал головой.
— Если только изменится ветер и ее понесет в другую сторону.
— Дай-то Бог, — вздохнул Джеральд и вновь принялся смотреть на небо, как будто от его взгляда облака могли поплыть в другую сторону.
Скарлетт тоже вышла на крыльцо. Она смотрела на глубоко-черное небо, по которому лениво плыли облака, освещенные луной.
Ночь дышала спокойствием и запахами растений. Казалось, ничто не предвещает беды, но та дрожь в голосе, с которой говорил отец, приводила Скарлетт в содрогание.
— Да, наш урожай может пропасть, — говорил сам себе Джеральд О’Хара.
— Но будем надеяться, — возражал ему Джонас Уилкерсон, — мы сделаем все необходимое, чтобы отпугнуть саранчу.
— Я уже распорядился подготовить все железо, которое только есть в имении.
Скарлетт подбежала к отцу и дернула его за рукав.
— А можно и я буду чем-нибудь махать, отпугивая саранчу?
— Нет, дочка, — ласково сказал Джеральд, — тебе придется остаться дома.
Джеральд О’Хара этой ночью даже не лег спать. Он сидел вместе с управляющим в гостиной. Мужчины пили виски, не пьянея, курили и через каждые четверть часа выходили на крыльцо взглянуть на небо, не изменился ли ветер.
Но флюгер на крыше дома застыл, показывая южный ветер.
Утро в Таре началось как обычно. Рабы были на плантациях, Джеральд уехал осматривать поля. Но вернувшись в полдень домой завтракать, он вдруг остановился и замер. Потом подозвал к себе управляющего и показал пальцем в сторону горизонта.
— Смотри, Джонас, смотри, вот она.
Тот, сощурив глаза, попытался рассмотреть на горизонте то, что видел его хозяин.
Но Джонас Уилкерсон словно бы отказывался верить увиденному.
— Может, это просто пыль? — недоверчиво спросил он. — Может, через наши земли прогоняют скот?
— Нет, — покачал головой Джеральд, — наверное, это она. Никакое стадо не поднимет столько пыли, чтобы она закрыла полгоризонта.
Эллин, услышав разговор мужчин, выбежала из дома и тоже стала смотреть на холмы.
Выбежала и прислуга из кухни.
И так все стояли, пристально всматриваясь.
Над пологими склонами холмов повисло ржавое облако.