— Вот она и прилетела, — мрачно сказал Джеральд.
— Это саранча? — спросила Скарлетт, указывая на ржавое облако, разраставшееся над холмами.
Но ей никто не ответил. Девочка и сама поняла, что настал страшный день, когда их поместье может быть опустошено полчищами прожорливых насекомых.
Джонас Уилкерсон тут же закричал на поваренка.
И оцепенение слетело с людей.
Поваренок бросился к старому лемеху, висевшему на дереве для того, чтобы созывать работников, и стал изо всех сил колотить по нему. Дребезжащий звук железа откликнулся эхом, отразившись от холмов.
Работники быстро подтягивались к дому.
А мальчишка из последних сил колотил по старому лемеху. Другой негритенок побежал в сарай за кусками жести и старым железом. Сбегались рабы, и по всей Таре уже разносились удары гонга.
Люди бегали, возбужденно крича и показывая руками на холмы.
Вскоре все собрались у дома. Джеральд и Джонас начали отдавать приказания.
— Быстрее! Быстрее! — поторапливал рабов управляющий. — Скорее всем рассыпаться по полям и колотить в железо, что есть силы, кричать, петь, отпугивать саранчу, не давать ей опуститься на наши поля.
— Слушаемся, сэр, — отвечали рабы и группами разбегались каждый к своему участку.
Скарлетт испуганно жалась к матери. Она понимала, что ничего не может помочь в этой страшной беде.
Когда все разбежались, а вместе с ними ушли и мистер О’Хара и мистер Уилкерсон, женщины остались одни.
И тогда Скарлетт увидела, как со всех концов плантации поднимаются вверх дым костров. Джеральд О’Хара приказал всем слугам тоже идти на плантации.
В доме остались только Эллин, Скарлетт, Сьюлен, Кэрин и Мамушка.
Старая служанка с ужасом смотрела на происходящее. Она сложила перед собой ладони и принялась молиться.
Скарлетт показалось, что ничто не сможет вывести старую негритянку из оцепенения. Та словно дождалась пришествия страшного суда и только ожидала, когда затрубят судные трубы. Она мерно покачивалась, стоя на коленях, и шептала слова молитвы.
Повсюду на плантациях уже давно были приготовлены охапки хвороста и влажной травы. Все было поделено на семь расчищенных участков — желтых, темно-бурых и зеленых, там, где зеленел хлопок, и нежно-зеленых, где рос табак. И над каждым участком поднимались густые клубы дыма.
Рабы теперь уже бросали в огонь сырые листья и дым становился черным и едким.
— Мама, — спросила Скарлетт.
— Что, дорогая?
— А саранча может съесть наш дом?
— Нет, дом она не съест, там мы спрячемся. Не бойся, маленькая.
— Я боюсь, мама.
Эллин прижала дочку к себе.
А из-за холмов двигалась продолговатая низкая туча, по-прежнему ржавая. Она на глазах разрасталась и приближалась.
Из дому выбежали Сьюлен и Кэрин. Они тоже с ужасом смотрели на приближающуюся ржавую тучу.
— Что это? — спрашивали они у мамы.
Мамушка, заслышав детские голоса, тут же нашла в себе силы подняться, схватить девочек и увести их обратно в дом.
Только Эллин и Скарлетт оставались на крыльце.
В этот момент раздался бешеный топот на аллее, и к самому крыльцу подлетел верхом мальчишка-негритенок из поместья Макинтошей.
— Миссис О’Хара! — кричал он. — У наших хозяев она все сожрала дотла! Скорее зажигайте костры! — кричал он, хотя и так к небу тянулись уже черные шлейфы дыма.
— Боже мой! — всплеснула руками Эллин.
А негритенок, развернув коня, скакал уже дальше, чтобы предупредить других соседей.
Конечно, каждый надеялся, что саранча минует его плантацию и направится дальше. Но честность требовала предупредить соседа.
Теперь по всей округе поднимался дым, и десятки всадников мчались в разные концы, чтобы предупредить других землевладельцев.
Эллин и Скарлетт, как завороженные, стояли на крыльце и наблюдали за саранчой.
Воздух темнел. И странная это была темнота, ведь солнце ярко светило, темнота же была такая, какая бывает во время пожара, когда воздух густеет от дыма, и солнце сквозь него проглядывает, как раскаленный апельсин.
И было в этой темноте что-то страшно-гнетущее, будто надвигалась буря.
Саранча быстро приближалась. За красноватой завесой, которую образовывали передовые отряды, тяжелой черной тучей двигалась главная стая и казалось, эта туча поднимается к самому солнцу.
— Как страшно! — воскликнула Скарлетт.
— Давай пойдем в дом, — заторопила ее Эллин.
— Нет, мама, я не буду бояться.
— Пойдем в дом, закроем дверь, окна, ставни, Мамушка, закрывай все окна! — отдала приказ Эллин.