Вскоре вокруг корабля разверзся огненный ад, так что казалось, что «Возмездие» погружается в бездну. Осколки то и дело стучали по обшивке, так, что весь корпус тяжело вздрагивал, но ни одна торпеда противника еще не достигла цели.
– Справа по борту – брандеры! – крикнула Гарпия, хотя появление этих начиненных взрывчаткой кораблей заметили все. Брандеры были менее скоростные, чем торпеды, но были более живучими, и несли столько взрывчатки, что даже близкий их разрыв был опасен. Но близко их никто не подпустил – продолжая расстреливать торпеды, Гарпия и Дит сбили по два брандера, а еще один записала себе в актив Персифона.
Тем временем, противник выпустил еще один залп; «Возмездие» приближалось так стремительно, что некоторые из экипажей явственно запаниковали.
– Асклепий… Гилад… Сизиф… – перечислял Язон.
– Эгей, Пракситель… а во-он тем линкором командовал когда-то Геркулес Цербер.
– Суки они все, – скрипнул зубами Язон. – Помню, как мы с Гиладом и Сизифом напились, как раз после битвы при Котлегоне. А сейчас он в меня торпедами шмаляет…
– Сложно в одночасье сломать стереотипы.
– Потому мы обязаны победить.
– А ты уже победил, – спокойно ответил Георгий.
– Это как? – удивился Язон.
– Смортри. Это не просто шестьдесят кораблей – это почти полторы тысячи человек. Полторы тысячи пар глаз, полторы тысячи мозгов, да не каких-нибудь – лучших в Ойкумене. Как ты думаешь, сколько из них после боя, не важно, как он закончится, задумаются - что же там такого, в Заповеднике, что Язон и его команда так стремились туда? И почему они предпочли гибель возвращению под власть Ока? Крамольные мысли будут расползаться, как эпидемия, и Оку никогда больше не будет спокойно…
Корабль вздрогнул – в него попала первая торпеда.
– Носовая часть левого баллонета, повреждения незначительны, – доложила Тристана. Язон кивнул, хотя Трис и не могла его видеть.
Они «словили» еще две торпеды, прежде чем «Возмездие» прорезало строй вражеской армады. Фрегат пострадал не сильно, но Трис с Еврисфеем работа все-таки прибавилась.
– Прижимайся к острову, – скомандовал Язон Эйден, но та и так инстинктивно старалась направить корабль ближе к вожделенной цели. – Нам бы чуть-чуть над ним приподняться…
Теперь вражеская армада вела огонь снизу вверх. Часть кораблей (принадлежавших атлантам) бросилась в погоню, при этом один ухитрился нарваться кокпитом на торпеду (а может быть, кто-то из титанов решил под шумок свести старые счеты). На нем сдетонировала торпедная установка, кокпит, а затем и сам крейсер, разломились пополам и рухнули в бездну.
– Капитан Язон Кронид настолько суров, что сбивает вражеские корабли, даже не стреляя по ним…- фыркнул Георгий. Полифем и Эйден засмеялись.
Но положение «Возмездия» ухудшилось – противник теперь атаковал нижнюю полусферу, и, несмотря даже на помощь сестер, Персифона едва справлялась с тем, чтобы отбиваться. Прежде чем Дит перебрался к возлюбленной, фрегат настигло еще две торпеды, и эти попадания были куда опаснее прежних. Левый баллонет был сильно разгерметизирован, с него сорвало одну огневую точку; по всему кораблю трещали конструкции, фрегат стонал от боли, как раненый зверь.
– Ну, еще, еще чуть-чуть! – шептал капитан. Его верхние конечности щелкали захватами.
Вновь появились брандеры; они зашли откуда-то сверху, но доктор Илов, заняв опустевшее место Дита, отбил их атаку. Дрожа всем корпусом, «Возмездие» медленно, но неотвратимо поднималось над островом.
Один из атлантических фрегатов сильно опередил остальные. Присмотревшись, Язон узнал его:
– Ба, старые знакомые! Это ж наш дружок, Персей Киноскефал. Ишь как старается, знает, с-сука, что второго прокола ему не простят…
– Капитан, можно я ему врежу? – спросил Дит. – Он же на перехват идет! А если он нас торпедой с арбалетного выстрела?
– Нет у него торпед. У него огневых точек мало, вот он все уже и израсходовал. Глянь, даже шпиронные аппараты пусты!
– А все-таки так хочется отомстить!
– Предоставь это Оку, – улыбнулся капитан. – Оно с него быстро голову снимет.
Он вздохнул.
– А все-таки, старое тело мне нравилось больше, – сказал он неожиданно. – В этом ни голову не почешешь, ни яйца…
Фраза капитана разрядила обстановку. Но вовсе не убрала проблем – «Последний довод» стремительно догонял раненый фрегат. Но вот кажущаяся никогда не кончающейся стена края острова, наконец, закончилась, и экипаж увидел поросшее высокими, выше человеческого роста, деревьями плато, посреди которого виднелось увитое зеленью строение.
– Ну вот, и приехали, – сказал капитан. «Возмездие» накренилось, уваливаясь на правый борт, и в этот момент корабль получил сокрушительный удар – это его настиг-таки «Последний Довод». Персей пошел на таран; он метил в кокпит, но «Неотвратимое возмездие» спас его маневр. В результате шпирон атлантического фрегата пропорол левый баллонет, а затем и весь массивный корпус «Последнего Довода» навалился на корабль Язона.
Это стало последней каплей для многострадального фрегата; столь бережно восстанавливаемые конструкции лопнули, и обломки того, что было гордым тяжелым фрегатом Союза, рухнули на джунгли.
Его «обидчика» постигла та же судьба, но «Доводу» повезло куда меньше – большая часть его корпуса, минуя остров, обрушилась в бездну, унося с собой экипаж корабля…
Глава 4.3: Таинственный Остров
За синие горы, где мрак и снега,
Куда не ступала людская нога,
За быстрые воды уйдем до восхода,
Чтоб золото наше отнять у врага.
Дж.Р.Р.Толкиен, пер. И.Комаровой
Он выжил. И это было уже не первый раз.
Когда его крейсер поглотила бездна, ему посчастливилось оказаться в передней части кокпита, зацепившейся за край островка. Несколько мгновений, показавшихся вечностью, его бросало из стороны в сторону, чувствительно ударяя об обломки рушащихся конструкций, а затем он, с окровавленным лицом, пробитым насквозь предплечьем и вероятным переломом нескольких ребер – во всяком случае, левый бок от груди до бедра представлял собой сплошной синяк – оказался среди груды обломков посреди высокого и дикого леса. Вероятнее всего, какое-то время он пробыл без сознания. Когда он пришел в себя, первое, что он сделал – вытер с лица липкую кровь. А затем проверил, на месте ли револьвер.
Итак, крейсер еретиков погиб. Но вот вопрос – погиб ли экипаж? Он должен был в этом убедиться. А потом…
А что потом – не суть важно. Это место ведь не даром зовется Заповедником Ангелов. Если здесь есть ангелы – они помогут.
Капитан Персей Киноскефал свято верил Оку. А ведь ангелы – его служащие, правда?
"Неотвратимое Возмездие" было разрушено, но, благодаря принявшему на себя удар набору баллонетов, гондола уцелела, а люди в ней не слишком пострадали. У Полифема была рассечена бровь, у Эринии Пэддл на лбу алела немаленькая шишка, Трис вывихнула руку (но доктор Иллов вправил ей сустав), а уж синяков и ссадин хватало у всех, кроме, понятное дело, капитана. Кроме того, Трис, Эйден и Полифем чувствовали себя паршиво – как Специалисты, они остро ощущали повреждения своего корабля.
– Берем с собой все необходимое и идем на разведку, – сказал Язон. – Я видел на горизонте какое-то строение, возможно, это и есть Храм.
Сборы были недолгими. Находиться на месте крушения не хотелось – хоть Заповедник и вызывал благоговейный страх и у титанов, и у атлантов, но возможность погони или бомбардировки отметать тоже было нельзя.
Перед ними простирался лес – густой и высокий, такой, что даже голова Язона не поднималась над кронами деревьев. Язон шел впереди, расчищая дорогу маленькому отряду. Завершал шествие Эврисфей с десятком големов. Шли молча; почему-то сейчас говорить совсем не хотелось. Все в комманде чувствовали приближение цели, и каждый пытался угадать, что же это за цель. Трис и Эйден шли рядом, больше не скрывая своих чувств – теперь это уже не имело смысла.