- О нет, только не это! – еле сдерживая себя, тихо произнес он. Эта мило оформленная дверь будто вселяло в него чувство тревоги. Он медленно приоткрыл её и заглянул внутрь, затем резко вытащив голову с дверного проёма, и сильно обозлившись увиденному, гневно прошептал:
- Блять! Сука! Сука!
Тихо закрыв дверь, он направился вниз. Спускаясь по лестнице, он посмотрел на женщину, которая с мольбой в глазах смотрела на него, затем перекинул взгляд на охотничий нож в руке своего товарища - блестящее лезвие отображающее на себе какой-то предмет декора, словно загипнотизировал его.
- Всё чисто? – пробудил его амбал своим басистым голосом от гипноза.
- Да. – холодно ответил он и посмотрел на женщину, взгляд которой выражало благодарность; затем он снова пополнил шайку безликих демонов.
Наташа и Эдуард с внутренним облегчением выдохнули.
Вся четверка повисла над Эдуардом. Кровь от рассечённого лба, тонкой струйкой пронеслась через его левый глаз, из за чего он прищуривая им, смотрел на своих обидчиков, будто пытаясь угадать, кто именно его поранил.
- Ты знаешь зачем мы тут, Макоров? – спросил здоровяк.
Услышав свою фамилию, Эдуард понял, что они пришли с какой-то конкретной целью, и будучи не глупым человеком, он догадывался с какой имено, но внутренне, он всей силой сопротивлялся этой мысли, всё еще надеясь, что это обычные грабители.
- Нет, незнаю. – ответил он.
- Нас послал Цыган.
- Я не понимаю о чем вы. Цыган мой друг, он не мог вас послать.
- Ну, ты подумай, почему он это сделал, а я пока немного разомнусь. – сказав это, амбал направился к сторожу.
Худощавый и маленький Абай, прижавшись к стене, с жутким испугом наблюдал за происходящим. В доме своего хозяина он был больше разнорабочим, чем сторожем. Он чистил снег, мыл машину Макорова, подметал двор и в свободное время сторожил дом. Увидев как к нему приближается человек с кастетом в руке, примерно в полтора раза больше и выше него, он наклонив голову, начал плакать.
Амбал схватил его за шею и ещё крепче придавил к стене; затем он замахнулся своей тяжёлой рукой на котором был кастет…
- УДАР – рот Абая наполнился кровью, и он чем то поперхнувшись, начал кашлять со свистом.
- УДАР – перегородка носа искривилась и из ноздрей пошел сильный поток крови.
Лицо Абая побагровело, его глаза вылезли из орбит и были похожи на стеклянные шарики, постепенно наполнявшиеся кровью. Всего его попытки высвободиться напоминали трепыхание кур во время забоя. Увидев то, как душа сторожа торопиться покинуть его тело, здоровяк ослабил свой хват, и Абай жадно сделал глубокий вдох.
Наташа не смотрела на то, как мучительно умирал сторож его брата, но с излишней детальностью слышала всё, из за чего после каждого удара вздрагивала. Она положила руки на бедра, и прижав большие пальцы к ладоням, и накрыв их остальными пальцами, крепко сжимала свои маленькие, безобидные кулачки, от чего её ногти вонзались в плоть. Пытаясь сдержать свой вырывающийся рёв, она иногда скулила, а её накрашенные глаза струились чёрной жидкостью.
- Знаешь, ведь Цыга тебя реально уважал. – не отрываясь от своего дела, произнёс здоровяк.
- УДАР – кровавые капли разлетелись по воздуху, у него сломалась челюсть, нижняя линия зубов исказилась и вытолкнула часть зубов в наружу а из ушного отверстия пошла кровь.
- Я не хотел его подставлять. – увидев висящую голову Абая, которая после каждого удара откидывалась из стороны в сторону и снова нависала, инстинкт самосохранения переборола бессмысленное упрямство и Макоров решил признаться.
– Это была всего лишь подстраховка.
- Удар – стало слышно как амбал снова проломил какую-то часть лицевой кости.
- Цыган… он ведь абсолютно не понимает как ведутся дела. Его старые понятие давно потеряли свою актуальность. Он не контролируемый, упрямый, агрессивный и высокомерный…
- УДАР – УДАР – УДАР – хлёсткий звук переменился похрустыванием.
Амбал обернулся к Макорову и отпустил тело Абая, которая безжизненно свисала на его руках как на вещалке. Голова сторожа теперь напоминало полностью сдувшийся мяч – на месте лица образовалась глубокая впадина; невозможно было разобрать где нос, где глаза или рот; из маленьких кровавых лужиц торчали волоски, которые когда-то были бровьями или ресницами.