— Лорд Айскин любил меня до самой кончины… — прошептала поражённая услышанным девушка. — Возможно, он был единственным, кто меня там любил… И, по-видимому, так рьяно охранял вашу тайну, что даже не намекнул супруге о моём истинном происхождении… Но, если я ваша дочь, зачем же вы на мне женились?!
— Судьба сложилась так, что я не смог скоро вернуться на родину и узнал о вашей судьбе слишком поздно. Лорд Айскин заверил меня, что вы живёте в хороших условиях и воспитываетесь с его детьми. Поэтому я снова покинул родину, так как графом Атонианским в то время был мой старший брат, с которым мы не очень ладили, да и родители были живы. Когда я навсегда вернулся домой, приняв бразды правления после смерти брата, то сразу же подумал о вас. Я хотел немедленно вас забрать и удочерить по закону, но потом, по зрелому размышлению, переменил своё решение… Видите ли, дитя моё, наши законы так запутанны, а у меня столько завистников и недоброжелателей при дворе, что наше родство могли оспорить. К тому же трудно было бы что-либо доказать в отсутствие двух главных свидетелей — вашей матушки и лорда Айскина. И я пошёл более простым и надёжным путём — женился на вас. Став графиней Атонианской, вы сразу получали то, чего были лишены с рождения: титул, богатство, власть, уважение… Теперь вы понимаете, дитя моё, что я не могу любить вас, как мужчина любит женщину. Но я всем сердцем люблю вас, как дочь.
Услышанное поразило Эллис в самое сердце. Да и кто бы не удивился, узнав вдруг, что она супруга собственного отца!
— Святые Небеса, милорд… — прошептала изумлённая девушка, — Зачем было это делать? Если вы хотели мне добра, можно было просто забрать меня в свой дом…
— В качестве кого? — нахмурился граф. — Служанки? Приживалки? Содержанки? На потеху черни и вассалов? Нет! В вас течёт благородная кровь двух знатных родов! Вы никому и никогда больше не будете прислуживать! Пусть прислуживают вам те, кто совсем недавно смотрел свысока, пусть кланяются и унижаются, как заставляли унижаться вас!.. Простите, милая, мою горячность…
— Но… что мне теперь делать? Я рада, что у меня появился отец, но я лишилась супруга! А как же наследник? Разве вы о нём не мечтаете?
— Я отказался от этой мечты, когда стал с вами у алтаря. Пусть у меня не будет сына, зато я отдам долг дочери, которой пренебрегал долгие годы.
— Значит, у меня никогда не будет настоящего супруга? — улыбнулась девушка. Но в её голосе прозвучало плохо скрытое разочарование.
— Наберитесь терпения, дорогая… Возможно, через несколько лет я благополучно скончаюсь, вы станете молодой, богатой, красивой вдовой, и у вас отбоя не будет от женихов! Вы выберете супруга по своему желанию, а не чужому принуждению.
— О чём вы говорите, милорд! — в ужасе замахала руками девушка. — Вы ещё не старый, и проживёте много лет, я надеюсь…
Губы графа искривились в его обычной зловещей улыбке. Он потрепал дочь по щеке и обронил:
— Надеждой живы будем…
10
День рождения Элиссандры Ламас Трейвилт графини Атонианской супруг решил отпраздновать очень пышно. Во-первых, ей исполнялось семнадцать лет, — возраст расцвета любой девушки. Во-вторых, он хотел показать всем и сразу, что его супруга не просто купленная для забавы кукла, а госпожа и полновластная хозяйка Атонианской долины.
К балу и приёму гостей готовились заблаговременно: подъезд и большой приёмный зал украсили гирляндами искусственных цветов, изготовленных из золотой и серебряной парчи, шёлка и лакированной бумаги, бархата и атласа. Стены обтянули шерстяными обоями и гобеленами. В канделябры и люстры вставили тысячи толстых свечей, горевших ярким ровным светом. Полы натёрли воском и устроили галерею для музыкантов. Нанятые в городе и доморощенные актёры и актрисы готовили грандиозное выступление под руководством приглашённого из столицы режиссёра. Замок вычистили, вымыли, покрасили и отремонтировали, слугам и рабам пошили новые красивые одежды. Приглашения разослали заранее, не забыв ни одного, самого дальнего и бедного вассала; также соседям: графу Дохитскому и герцогу Эратскому. Правда, последний сообщил, что не сможет побывать на торжестве лично, но супруга с дочерьми приедут обязательно. Он извинился и прислал подарок — пару великолепных рысаков.
В назначенное время гости начали съезжаться. Те, кто приехал заранее, ждали во дворе, пока их пригласят в замок. По мере прибытия, а также знатности и общественного положения, гости сопровождались в зал, где церемониймейстер объявлял их имена и они шествовали к возвышению, на котором восседали хозяева. Отдав дань вежливости и вручив имениннице подарки, они отходили в сторону, уступая место другим гостям.
Эллис восседала в резном кресле рядом с супругом. Она была прекрасна, как экзотический цветок, одетая в великолепное модное платье, привезённое из столицы, украшенная роскошными украшениями и дорогой заморской косметикой. Она притягивала восхищённые взоры кавалеров и завистливо-ревнивые — дам. Сейчас она меньше всего была похожа на маленькую испуганную девочку, какой была полгода назад, на церемонии в храме, а выглядела уверенной и довольной жизнью женщиной. Леди Айскин, поздравив графиню, сказала, отойдя в сторону:
— А она совсем не похожа на несчастную овечку, отданную на заклание…
— Я бы сказал, совсем наоборот, — поддержал мать Брисс. — Она выглядит сытой кошкой в чулане со сметаной.
— А я рада, что у Эллис всё хорошо, — улыбнулась Люсиль.
Словно почувствовав, что говорят о ней, Эллис посмотрела в их сторону. Люсиль незаметно послала ей приветственный жест и Эллис ответила вежливым кивком и благосклонной улыбкой.
— Прямо, как королева на троне, — процедил сквозь зубы Брисс. — Давно ли она штопала твои чулки, сестрица?
— Перестань, Брисс, — нахмурилась Люсиль. — Что было, то прошло. Теперь она графиня Атонианская, наша госпожа.
— И я должен кланяться и целовать ручку своей бывшей рабыне! — со злостью закончил лорд Брисс.
— Ну, во-первых, она была моей, а не твоей, а во-вторых, я никогда не считала её рабыней, так же, как и папа…
— Тише, дети, тише… — прошипела леди Айскин, с опаской косясь в сторону возвышения. — У графа большие уши и скорые на расправу руки… Говорят, он прирезал своего управляющего только за то, что тот посмел заговорить с графиней наедине…
— Неужели? — удивилась Люсиль.
— Да, я тоже слышал эту историю, — кивнул Брисс.
11
Между тем гости прибывали и огромный зал заполнялся народом. Гора подарков на столе позади именинницы неуклонно росла. Писарь еле успевал записывать названия и вид подарков. Камеристки, принимавшие дары и относившие в общую кучу, даже запыхались.
Церемониймейстер между тем назвал новые имена:
— Лорд Эвильсен с супругой и братом лордом Дометианом.
В зал вошли двое мужчин и женщина. Мужчины были очень похожи, только один постарше — лет сорока, а второй младше — не больше тридцати. Оба недурны собой: высокие, статные, светловолосые, с безукоризненными чертами лиц и весёлыми карими глазами. Жена старшего, леди Эвильсен, наоборот — невысокая полноватая женщина, с миловидным, но простеньким личиком. Но супруг бережно поддерживал её под руку и относился с почтением и уважением.
Лорд и леди Эвильсен преподнесли изумительной работы шкатулку из нефрита, а лорд Дометиан (судя по тому, что назвали лишь его имя, без родовой фамилии, мужчина имел титул, но ни земель, ни замка, ни иной собственности) вручил камеристкам корзинку, в которой, на шёлковой подстилочке, спали два крупных большеголовых щенка, сопроводив подарок словами: