Тогда какие счёты? Но если Миша чувствовал ко мне то, чего не чувствовала к нему я? Раз так – признавался бы сразу, а не дулся. Теперь момент упущен. Мне его невысказанное, но подразумеваемое признание, как собаке пятая нога.
Но если на минуточку забыть о здравом смысле, рациональном мышлении и сознательном отношении к жизни, что там на ум приходит? Все те фильмы и мюзиклы, да. Первая любовь — чистая, непорочная, возвышенная, вечная… Отчего так происходит? Любая женщина, как бы она от этого не открещивалась, в глубине души всё равно надеется встретить того самого одного единственного мужчину, которого она будет любить всю жизнь… Вряд ли многие мечтают лишь о непрерывной череде интрижек и ни к чему не обязывающем флирте. Не могу говорить за всех, за мужчин особенно, но женщине, кажется, нужна стабильность. Почему так? Где там говорилось, что нехорошо быть человеку одному? Видно, да. Такова человеческая природа и этого не изменить.
А я просто стараюсь быть честной с собой. Я не любила Мишу. Он был удобен. Но если я полюблю, то как пойму? Я мало что смыслю в любви. Такой эфемерный предмет надо ещё поискать. Говорить о нём пространно — тяжело, коротко — ненадёжно. Что это? Где это? Как это? Не ведаю. Но мне кажется, что, если уж ты любил кого-то, пусть и печально, то эта любовь останется с тобой навсегда. Ты просто не сможешь изжить её из своего сердца.Я верю, что сразу узнаю. Верю, что любовь существует и её ни с чем не спутаешь.
Однако же, почему я всё-таки убежала?.. Но хватит о Мише. У меня, вон, директор-маньяк, а я сопли развела.
За прошедший год я так успешно научилась манипулировать собственным состоянием, отношением к происходящему. Меня трудно было смутить и удивить. Что теперь не так? Разве есть повод раскисать? Нет. Нужно просто собраться и зашориться от окружающей действительности так, как я делала это раньше. Иного выхода нет.
Пытаясь дать отдых воспаленному сознанию, я стала смотреть «По ту сторону изгороди». Чужие проблемы отвлекут меня от своих. Потом зубрежка уроков и, как ни странно, помогло. Отпустило. Правда радоваться было ещё рано.
Как только я вошла в школу на следующий день, меня встретила наша классная руководительница – Галина "та ещё грымза" Антоновна.
- Низовцева, почему не была вчера на алгебре?! – рявкнула она, заставляя содрогнуться весь коридор.
- Мне стало плохо, я отпросилась у медсестры, - ляпнула я первое, что пришло на ум.
- И что?! Кто у тебя классный руководитель: медсестра или я? Ты должна была сначала подойти ко мне! Сколько раз уже можно тебе твердить? Это невозможно!
Я стояла и молча выслушивала её грозную тираду, глядя куда-то в пустоту. О чем я думала? О том ли, чтобы не встретиться с директором? Кстати, странно, что он ещё не пожаловался ей на мой прогул биологии. Или нужно было думать о том, как я сейчас сяду за одну парту с человеком… Кхм. С этим человеком, который вчера изрядно пошатнул во мне то место, где ранее располагалось некое подобие душевного покоя.
- Да ты вообще от жизни оторвана, ты понимаешь?! – продолжала в это время лютовать классная. – Никакой активности во внеклассной деятельности не проявляешь! Ни в чем не участвуешь! Теперь ещё и прогуливать решила, да?!
- Нет, - как-то машинально произнесла я с выражением полной отстраненности на лице.
- Так, иди на урок, чтобы глаза мои тебя больше не видели! – наконец не выдержала она.
Я спокойно направилась на урок истории. Наша последняя парта пустовала. Я невозмутимо разложила на ней свои вещи и принялась ждать звонка. Миша вошёл в класс за пару секунд до появления учителя. На меня он и не смотрел, всем своим видом выражая полный игнор. Что ж, это его право. Скверно то, что между нами усугубилась эта предательская неловкость.
Однажды, во время одной из наших встреч у него в комнате прошлой зимой, Миша испачкал мою школьную одежду своей… Эм… Биологической субстанцией, предназначенной для воспроизводства потомства. И это даже не вызвало у нас смущения. Нас волновали чисто практические проблемы, связанные с этим происшествием.
В наших взаимодействиях раньше никогда не проскальзывала неловкость. Думаю, она отсутствовала, потому что нас не связывало ничего, кроме соображений взаимной выгоды. Миша рассеивал тяготившее меня одиночество, а я удовлетворяла его физические потребности, связанные с половым созреванием. В этом нам не виделось ничего постыдного, ведь всё проистекало как-то естественно.
Всё пошло не по плану наоборот лишь тогда, когда мы перестали видеться. А теперь и вовсе…