Итак, придя на биологию, я вела себя более чем естественно. Этим был удивлен даже Миша, но старался не показывать вида. Директор, кстати, тоже был удивлен. Во-первых, он опоздал минут на десять, чего с ним обычно не случается. Лекцию он читал как-то отрывисто, то и дело прерываясь, запинаясь, словом так, что материал усвоить было просто невозможно. В классе даже зашептались по этому поводу, но он не обратил внимания и даже никого не наказал. Вообще выглядел он весьма отрешенным, будто сам был в другом месте или уж точно думал о другой проблеме. Что одиннадцатый класс? Да кому мы нужны!
Пару раз я всё же не смогла отказать себе и взглянула на него. Он нервно размахивал ручкой, постоянно шелестел какими-то бумагами на столе. Когда я отворачивалась, чувствовала, что он смотрит на меня: тяжело и неотрывно. Кажется, это заметил и Миша, отчего ощутимо напрягся. Словом, для всего нашего класса это был очень долгий и сложный урок, поэтому, когда прозвенел звонок, а директор забыл даже дать задание на дом, счастливые ребята опрометью кинулись вон из кабинета.
Я тоже решила не задерживаться и поспешила примкнуть к гомонящей толпе. Как вдруг, очень ожидаемо, услышала оклик:
— Низовцева, задержись.
Дрогнул голос. У директора. Как странно. Я на секунду остановилась. Заметила, что передо мной решительно остановился Миша, не имея намерения никуда уходить, пока я здесь. Тогда я пожала плечами и самым невинным тоном, на который была способна, ответила:
— Извините, не могу опаздывать на урок.
Я преспокойно вышла и даже прикрыла за собой дверь. Ждавший меня Миша, подойдя, с горькой усмешкой проговорил:
— Кажется, ты превращаешься роковую женщину.
— Почему? — не поняла я.
— Калечишь сердца направо и налево, — он отвёл глаза. Прозвучал его приговор печально.
— Это… Выходит помимо моей воли, — это чистая правда. Я не хотела никого расстраивать — просто так получилось.
— Значит, теперь всё? Ты решила с этим покончить? — спросил Миша, явно подразумевая мои отношения с директором.
— Я-то решила, — понуро произнесла я, памятуя о том, что это не односторонний процесс.
Мы пришли на урок к нашей классной. Звонок уже прозвенел, а её всё не было. Одноклассники начали удивляться: что сегодня за день такой? Галина «та ещё грымза» Антоновна появилась, словно ураган. Она также была взволнована и растеряна. Не обратив на нас почти никакого внимания, лишь махнув рукой, чтобы мы сели, он она помчалась в лаборантскую. Выйдя оттуда минут через пять, она обвела нас уже более привычным суровым взглядом, а затем заорала своим пронзительным, зычным голосом:
— Низовцева! Выйди из класса!
Двадцать четыре пары глаз устремились на меня. Если бы могла, я бы сама на себя посмотрела, потому что это было более чем странно. Ведь я не сделала ничего, за что можно было выгнать. Я тупо уставилась на классную, будто онемев и даже не имея возможности подняться с места.
— Низовцева, ты что оглохла? Встала и вышла немедленно! А вы все, — обратилась она к классу. — Открыли быстро учебники на 141 странице и повторяем определения! Нечего пялиться!
Всё ещё не до конца понимая, что происходит, я медленно поднялась, в последний раз глянула на обеспокоенного Мишу и направилась к двери. К моему удивлению, как только я вышла, за мной проследовала и сама Галина Антоновна.
— Ну что, допрыгалась?! — она схватила меня за руку.
— Я не понимаю…
— Ни разу! — прервала она меня. — Ни разу, никого из моего класса не вызывал директор! Мы всегда славились отменно дисциплиной, как ты посмела позорить нас?! — она покраснела и буквально задыхалась от гнева. — Ну ладно мальчишка, двоечник! Но ты! Да ещё и сам директор вызвал меня и строго приказал привести тебя в его кабинет прямо за руку! И знаешь почему? У него есть опасения, что сама ты не дойдешь, сбежишь, видишь ли! — она трясла мою руку, вне себя от ярости. — Мне всё рассказали про тебя! Две недели в прошлом году ты прогуливала биологию! Как тебе не стыдно?! Как ты вообще могла додуматься до такого: прогуливать уроки директора?!